 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
15
состоянии'. Полное слияние человека с социумом, наблюдаемое в XX в.
(«автоматизированность» поведения, «зомбизм», как говорит М.Задорнов), не
свидетельствует об обратном, как это может показаться. Это просто частный случай
адаптации культуры личности к культуре общества, обусловленный агрессивным
воспитанием. При этом, как бы далеко ни зашла нивелировка личности, ее страхи,
надежды, желания, а в известной степени и система ценностей, не говоря уж о типе
эмоционально-ценностной ориентации, остаются все-таки индивидуальными — хотя
бы в том смысле, что они лично переживаются и тем самым обусловливают душевный
комфорт или дискомфорт. При внешнем сходстве с предкультурным, стадным
состоянием человечества культурологическая разница здесь огромна: в первобытном
состоянии человеку не свойственно никакое, даже извне навязанное ценностное отно-
шение к жизни, он лишен возможности (даже теоретической) сравнивать и выбирать,
то есть культурно самоопределяться. В этом просто нет необходимости, но не потому,
что это сделали за него и до него, а потому что он еще не видит самого себя как некото-
рую ценность. Не вполне еще он сознает и свою смертность, и враждебность мира, а
потому и не испытывает необходимости в культурной самозащите, в обретении
душевного комфорта. В культурном бытии современного человека, как бы он ни был
обезличен, все эти моменты присутствуют.
' См. об этом, напр., книгу Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной соб-
ственности и государства».
Высказанные здесь соображения о субъекте культуры не являются ни
бесспорными, ни тем более общепринятыми. Более того, культурологи XX в. в
основном предпочитают видеть в культуре явление сугубо общественное, социальное.
Такова, например, марксистская концепция культуры, такова идея М.М.Бахтина о
«диалоге» как универсальной основе любой культуры, такова и развивающая идеи
М.М.Бахтина мысль С.С.Аверинцева о «понимании» как стержне гуманитарной
культуры. Сюда же надо отнести и концепцию культуры у структуралистов, которую в
отечественной науке наиболее полно развил Ю.М.Лотман. Он, в частности, понимал
культуру как явление не только общественное, но как знаково-коммуникативное в
первую очередь.
В нашу задачу сейчас не входит развернутая полемика с таким пониманием
культуры. Еще менее автор склонен отрицать важность общественного, социального в
становлении и развитии культуры, — об этих аспектах мы еще будем вести подробный
разговор. Но некоторые наиболее принципиальные соображения по этому вопросу все
же должны быть высказаны уже сейчас.
Во-первых, любое явление, касающееся человека (за исключением моментов
чисто физиологических), можно назвать общественным, но лишь в том, наиболее
широком смысле, что человек вообще есть существо общественное и его становление и
развитие невозможны вне некоторой группы себе подобных. (Так, во всяком случае,
утверждают дарвиновская теория эволюции и сложившаяся на ее основе
материалистическая концепция возникновения человека, наиболее убедительно
представленная в работах Ф.Энгельса.) Но какова была роль индивидуума в станов-
лении «человека культурного» — это несколько другой вопрос. И научная психология,
и практический здравый смысл подсказывают нам, что осмысление мира человеком —
процесс прежде всего индивидуальный, хотя эта индивидуальность и должна обладать
качеством социальности. Да иначе, собственно, и быть не может: общение на уровне
культуры предполагает наличие обобщенных понятий, которые могут образовываться
только в индивидуальном сознании. Понятие предшествует языку как системе знаков,