 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
252
творчества. Анри Бергсон (1859—1941), один из ярких ее представителей, исходил из
следующей посылки: создав разумное существо — человека, природа озаботилась тем,
чтобы предотвратить опасности, возникающие для индивида и общества в связи с
чрезмерным развитием рефлексии. В самом деле, бесконечно возделывая сферу своего
сознания, человек острее представляет преходящий и временный статус своего существа,
вовлекает себя в трагические противоречия, усугубляет разрыв между собой и природой. По
мнению А. Бергсона, природа искусства как раз и удерживает от того, чтобы «не
пересерьезнивать» жизнь. Бесконечная рефлексия, способная быть разрушителем жизни и в
конечном счете губительная для человека, может быть остановлена на опасном для индивида
крае мифотворческой способностью человека.
Мифотворческая природа интеллекта есть не что иное, как защитная реакция природы
против того, что могло бы быть угнетающим и разлагающим для индивида. Эта способность
интеллекта, считал А. Бергсон, призвана помочь человеку преодолеть страх смерти, она
компенсирует «возможный недостаток привязанности к жизни».* Мифотворческое сознание,
которое философ отождествляет с художественным, проецирует вокруг себя фантастические
существа, живущие аналогичной с ним жизнью или более возвышенной. Творческий порыв,
в который всякий раз вовлекает человека произведение искусства, не оставляет его топтаться
на месте, но дает возможность «коснуться пальцами существующего». Когда среда челове-
ческого бытия наполняется образами, событиями и героями, преломленными сквозь мир
искусства, у человека возникает иллюзия овладения этой жизнью. Данное положение
является для Бергсона центральным.
* Bergson H. Les deux sources de la morale et de la religion. Paris, 1932. P. 225.
Даже в тех случаях, когда художник приходит в произведении к неутешительному
выводу («Все кончено!»), художественный способ выражения этого краха все равно
способен служить опорой для человека: ведь любой вывод есть осознание ситуации, а
следовательно, и момент овладения этой ситуацией. Таким образом, мифотворческая
природа искусства способна парализовать чрезмерное развитие рефлексии и в итоге
нейтрализует страх человека перед жизнью. Это давно почувствовали романисты и
драматурги не только как творцы, но и как читатели и зрители своих произведений.
«Страшно умереть, но еще страшнее умереть, так и не поняв, зачем ты был и что с тобой
творилось» (А. Бергсон). Отвечая на этот вопрос, искусство способно помочь процессу
самоидентификации каждого человека, снятию наиболее глубоких внутренних проблем
благодаря умению выражать интуитивно постигаемый «жизненный порыв»,
непосредственно обнажать субстанцию бытия.
Парадокс эстетической концепции Бергсона заключается в следующем. С одной
стороны, художественное творчество призвано через опору на интуицию и бессознательное
дать простор развитию мифотворческим возможностям интеллекта. С другой — сам процесс
мифотворчества должен помочь усилить сознание, упрочить самонадеянность человеческого
разума. Таким образом, речь идет о том, чтобы через нереальное укреплять реальное, через
созидание художественного мира помогать человеку адаптироваться в действительном мире.
Искусство через избыточный, добавочный продукт мифотворчества, по мысли Бергсона,
способно решить эти две как будто бы взаимоисключающие задачи.
Одна из особенностей «антропологически ориентированной» эстетики — претворение
концепций искусства не только в понятийно-научных системах, но и в рамках эссе,
философско-художественных размышлений, произведениях художественной критики.
Крупной фигурой такого ряда, оказавшей существенное влияние на направления дискуссий
современников, явился французский писатель и общественный деятель Андре Мальро
(1901-1976). Мыслитель исходит из того, что природа искусства и его высший смысл
заключается в очеловечивании человека. Однако не через познание данного мира, а во