 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
402
иллюстрирует наиболее явные отличия и выдвигает стройную и интересную концепцию узловых
моментов русского национального менталитета. Особое внимание уделяется анализу так называемых
«социальных архетипов», которые бессознательно определяют мотивы поведения в типичных для
нашей культуры социальных ситуациях. Очень интересным и важным представляется анализ таких
культурных ценностей, как терпение, страдание, смирение (которые являются орудием и результатом
внутреннего делания, устроения души человека в противовес деланию внешнему или труду). Касьянова
отмечает, что труду в системе ценностей русской культуры отводится явно подчиненное место и его
невозможно перевести в другой разряд, не нарушив всей системы (Касьянова К., 1994).
Основной пафос этого исследования в том, что России в наше время как никогда важно осознать и
осмыслить свои культурные или социальные архетипы, лежащие в основе национальной психологии, с
тем, чтобы не отвергать их, а разумно и бережно «встроить» в бурно идущий процесс общественного
развития, а может быть, в критические моменты и выверять по ним этот процесс.
Проблемы русского национального характера на современном этапе развития России волнуют
многих исследователей. В типологической модели личности Б. С. Братуся приводятся описательные
характеристики психологических типов личности в русской, советской и западноевропейской
культурах, а также тип «перестроечной личности». Исходя из доминирующего способа отношения к
себе и другим людям Братусь предлагает четыре основных уровня в структуре личности:
эгоцентрический, группоцентрический, просоциальный и духовно-эсхатологический. Русскую культуру
он характеризует как среду формирования прежде всего личности духовно-эсхатологического уровня,
советскую культуру — как среду воспитания личности группоцентрического уровня, а
западноевропейскую — как формирующую личность просоциального типа. Типу перестроечной
личности, по мнению автора, свойственно переходное потребностно-мотивационное состояние: есть
желание, но нет предмета, ему отвечающего. Очень важно, считает автор, не ошибиться в выборе этого
«предмета», определяя ход развития России, и советует, по примеру Толстого, «брать выше», ибо жизнь
«снесет»: «для достижения реального и возможного необходимо стремиться к идеальному и
невозможному» (Братусь Б. С., 1994).
Самым важным в данных исследованиях является то, что культура анализируется исследователями,
которые находятся внутри ее, т. е. знают, понимают и принимают эту культуру. Это очень важный
момент для верного понимания любой культуры. В этнопсихологии, как ни в одной другой области
знаний, более верным и непредвзятым оказывается взгляд на культуру изнутри, так как именно такой
взгляд не имеет невольного этноцентрического искажения, основанного на другой этнической картине
мира.
Самоконцепции как культурный феномен. Самоконцепции представляют собой совокупность
мыслей и чувств индивида по отношению к себе как объекту (Gudykunst et al., 1988). Они включают
социальную и личную идентичность (самотождественность). Социальная идентичность индивида —
функция его «групповых членств», его представлений о себе как о члене различных социальных групп.
Личная идентичность — функция его индивидуально-личностных характеристик, представление о себе
как индивиде и личности. Социальная идентичность — это часть самоконцепции индивида,
происходящая из осознания собственного членства в социальных группах, вместе с ценностным и
эмоциональным значением, приписываемым этому членству (Tajfel H., 1982). Социальная идентичность
основана на разделяемых членами группы представлениях и убеждениях. У. Мак-Гир и его коллеги
установили, что этничность (как групповое членство) возникает в сознании индивидов как часть
спонтанной самоконцепции в том случае, когда члены этнической группы резко отличаются от
социального окружения. Это согласуется с положением М. Бревера, что принадлежность к
определенному этносу более важна для групп меньшинств, чем для этнического большинства
(Gudykunst W. et al„ 1988).
Логично предположить, что групповое членство является более важным для членов
коллективистских культур, чем для членов индивидуалистических культур. В кросскультурных
исследованиях было установлено, что китайцам, например, свойственны более ориентированные на
группу самоконцепции, чем американцам. Из этого можно сделать вывод, что коллективистские
культуры больше поощряют и воспитывают социальную идентичность, а индивидуалистические —
личную. В более позднем исследовании М. Бревер с коллегами в Гонконге выявил, что пол доминирует
над этничностью в желаемом уровне близости: дети всех обследованных этнических групп желали
большей близости с представителями того же пола, чем с представителями своего этноса, но
противоположного пола. В то же время этничность доминировала, когда оценивалось сходство с собой: