 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
65
просто подавляли инстинкты в пользу общественной цензуры (она сидит внутри нас в виде так
называемого Сверх-Я), а сублимировали их, т. е. придавали им превращенную форму творческого
томления и стремления.
Иными словами, тайна человеческой личности состоит в том, что она является интровертной по
своей сути – не откликающейся непосредственно на побуждения и раздражители изнутри (от
инстинкта) и извне (от социума), а постоянно совершающей творческую работу по согласованию
импульсов, идущих от этих противоположных миров и одновременно направленную на сохранение
духовной автономии по отношению к ним. На этой автономии строится вся культура; эта автономия
выражается в глубине человеческого взгляда, отражающего потаенную драматургию нашего сознания,
которому не дается окончательное примирение с миром и потому оно несчастно. Но именно такой тип
сознания оказывается на подозрении у системно-функционального принципа. В этом типе
высокофункциональное общество заподазривает некоторое «дезертирство» от внешнего мира,
стремление человека приберечь нечто пота¸нное, внутреннее от посягательства вездесущего
функционализма. Человек, сохраняющий автономный внутренний мир, в принципе представляет собой
не адаптивный, а критический тип личности.
Для того чтобы преодолеть этот тип личности во всемирно-историческом масштабе, современная
западная цивилизация пошла, как утверждает Г. Маркузе, на беспрецедентный шаг: она решила
реабилитировать инстинкты и тем самым избавить человеческое сознание от необходимости совершать
напряженную внутреннюю работу сублимации. На это была направлена так называемая сексуальная
революция, которая вместе с другими подобного рода революциями реабилитировала все низменные
инстинкты. В результате произошло неслыханное извращение самого понятия эмансипации. В великой
классической традиции оно означало освобождение личности – во всем богатстве ее внутреннего
мира – от того, что принижает и приземляет ее, не дает воспарить к вершинам творческой свободы.
Теперь же она стала означать не освобождение личности, а освобождение инстинкта. Современная
общественная система совершила то открытие, что инстинкт ей вовсе не страшен – напротив,
удовлетворяя низменные инстинкты, она избавляется от самого страшного – от критики духа,
уважающего себя за свою способность подниматься над инстинктами. Люди, капитулировавшие перед
инстинктом (с подачи нового искусителя –
mass media), не страшны системе не только потому, что они
уже меньше уважают или совсем не уважают себя, но и потому, что произошло разлучение их со всей
моральной и культурной традицией, снабжающей их теми мерками и критериями, от имени которых
они получают способность критиковать современное общество. Поощряя капитуляцию перед
инстинктами, система получает людей, разучившихся совершать работу сублимации – ткать сложную
психологическую ткань внутреннего мира. Эти люди становятся чистыми и законченными
экстравертами, ничего не имеющими за душой и уставившими свой тусклый взгляд исключительно
вовне, на мир вещей – стимуляторов потребительской личности.
Как саркастически отмечает Маркузе, «теперь конфликты несчастного индивида, как кажется,
гораздо лучше поддаются излечению, чем те, которые, согласно Фрейду, способствовали недовольству
культурой...»*. Сублимация – т.е. творческая работа сознания, сообщающая инстинктам превращенную
форму созидательных проявлений культурного типа, – творит наряду с внешним миром «второй мир»
человеческого духа. Десублимация – т. е. высвобождение инстинктов из «оков» культуры и потакание
им – устраняет этот «второй мир» и создает одномерное общество и одномерного человека. В этой
новой действительности уже не ощущается ностальгия человеческого духа по Истине, Добру и Красоте,
в нем нет творческой тоски по недосягаемому, но тем не менее воодушевляющему нас и не дающему
его забыть совершенству.
* Маркузе Г. Указ. соч. С. 100.
Уместно отметить и еще один обескураживающий парадокс: в обществе, совершившем
вышеописанную сексуальную революцию, исчезает и настоящее сексуальное томление – инстинкт,
получивший способы немедленного удовлетворения, сам иссякает, заменяясь наглыми
пропагандистскими демонстрациями «необузданного желания», которого на самом деле нет.
Пресловутое «высвобождение витальности» оказалось призрачным – лишившись своего «спора с
культурой, витальность оказалась на удивление унылой»*.
*
Приведем интересную цитату из Г. Маркузе: «Для того чтобы осветить процесс ослабления бунта инстинктов против
утвердившегося принципа реальности посредством управляемой (т. е. пропагандистки организуемой. – А.П.) десублимации,
обратимся к контрасту между изображением сексуальности в классической и романтической литературе и в современной