 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
91
все-таки не то, что настоящий отец. Прежде всего не видно, чтобы этим названным
отцам их названные сыновья платили дань, как это было в Х и начале XI века. Затем,
названные отцы не распоряжались так властно волостями, как это делали настоящие
отцы. Когда из-за волостей разыгрались в конце XI века усобицы, то распря была
покончена не распоряжением великого князя, а договором князей, съезжавшихся на
сеймы в Любече и Витичеве. Князья не признавали за великим князем и права
единолично судить и наказывать их. Когда Святополк Изяславич, поверив навету
Давида Игоревича, выдал ему Василька Ростиславича, а тот ослепил его, князья
послали сказать Святополку: «что се створил еси в Русьской земле, уверьгл еси ножь в
ны? Аще быти вина какая была нань, обличил бы пред нами, а упрев бы и сотворил
ему» (Ипатьев, под 1047 годом). Даже и общий поход князей против половцев в 1103
году состоялся не по приказанию великого князя, а по решению княжеского съезда на
Долобском озере. Авторитет и значение великокняжеской власти подняли временно
Владимир Мономах и сын его Мстислав — благодаря своему такту и личным
доблестям. «Доброго страдальца за Русскую землю» князья уважали и охотно
слушались. Сын его Мстислав жил, так сказать, отцовским капиталом. Когда в 1128
году полоцкие князья не послушались его и не пошли вместе с другими князьями в
поход на половцев, Мстислав через год после того «поточил» их в Царьград, «зане, —
говорит летописец, — не бяхуть в его воли и не слушахуть его, коли и зовяшеть в
Русскую землю в помощь, но паче молвяхуть Бонякови шелудивому в здоровье»
(Ипатьев, под 1140 годом). Но это был последний авторитетный великий князь. Когда в
Киве сел после Ярополка Владимировича старший из Ольговичей — Всеволод и при
этом не удовлетворил своих братьев раздачей волостей, они послали сказать ему: «ты
наш брат стариший; аже ны не даси, а нам самим о собе поискати» (Ипатьев, под 1142
годом). Подобные случаи встречаем после того на каждом шагу, читая летопись. У
князей в конце концов образовалось представление, что великий князь для них только
до тех пор отец, пока любит их и творит не свою, а их волю. В 1174 году великий князь
Андрей Боголюбский, рассердившись на своих смоленских родичей, за то, что они не
выдали ему Григория Хотовича, которого Андрей подозревал в отравлении брата
Глеба, послал своего мечника Михна сказать: «не ходите в моей воли; ты же, Рюриче,
пойди в Смолньск к брату в свою отпину»; «а ты (Давид) пойди в Берладь, а в Русской
земли не велю ти быти; в тобе (Мстислав) стоить все, не велю ти в Русьской земле
быти». В ответ на это Мстислав велел Андрееву послу остричь голову и бороду и
отослал его назад к Андрею с такими словами: «Мы тя до сих мест акы отца имели по
любви, аже еси с сякыми речьми прислал не акы к князю, но акы к подручнику и
просту человеку, а что умыслил еси, а то дей, а Бог за всем» (Ипатьев, под 1174 годом).
Мстислав, следовательно, не только не послушался великого князя, но и послал ему
вызов на бой. В Х веке все «светлые князья» находились под рукой
великого. Теперь
же быть подручником великого князя, его вассалом, стало для князей уже унижением.
Они следовали за великим князем не по обязанности, а только по расположению к нему
и на условии того же чувства и с его стороны. Из сферы княжеских отношений исчезло
право, а на место его стали чувства. Но это изменчивый и неустойчивый элемент.
Великий князь киевский в конце XII века был уже совершенно бессилен и ничего не
мог поделать с князьями. Певец «Слова о полку Игореве» поэтому и вложил в уста
великого Святослава Всеволодовича такое сознание: «А чи диво ся, братие, стару
помолодити? Коли сокол в мытех бывает, высоко пьтиц, возбивает, не даст гнезда
своего в обиду: и се — зло, княже ми ни пособие».
Так, естественная эволюция княжеских отношений привела в конце концов к
падению общерусской великокняжеской власти. Так как на место этой власти не
выработалось никакого иного учреждения, которое бы связывало местные общества,
княжения и волости, в единое политическое целое, то и политический союз всего
восточного славянства следует признать к концу XII века прекратившимся.