 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
210
Вследствие этого государство не могло оставить это землевладение на произвол
судьбы, без своей охраны и опеки. Судебник 1550 года санкционировал и урегулировал
право выкупа родичами их родовых вотчин, предоставив это право тем из них, которые
не были при сделке и не подписывались в купчей в качестве свидетелей-послухов. Для
удержания вотчин в руках родичей судебник облегчал им возможность выкупа. Было
определено, что заимодавцы при выкупе могут требовать только действительную
стоимость вотчин; а кто из них дал взаймы денег больше той цены, и у того деньги
пропали. Забота об обеспечении военно-служилого класса землей заставила
Московское правительство уже в самом начале XVI века поднять вопрос о церковных
земельных имуществах.
Успехи церковного землевладения.
Уже в удельную эпоху церковное, в частности монастырское, землевладение
достигло огромных размеров. Монастыри, возникавшие в XIII-XV веках, были
своеобразными землевладельческо-промысловыми колониями, которые устраивались
на незанятых землях (пустыни), разрабатывали их, заводили на них хозяйство и
получали от территориальных государей подтверждения на занятые земли. Сначала на
этих землях трудились сами отшельники-пустынножители, монахи. Но затем, когда
монастырь возрастал, к
монахам присоединялись различные монастырские служки, а
затем уже на земли монастыря рядились и селились крестьяне. Различные льготы,
предоставлявшиеся монастырским именьям в отношении податей и повинностей и
подсудности, меньшая требовательность монастырей-землевладельцев в отношении
крестьян, привлекали на их земли огромное население. Некоторые из монастырей с
самого основания являлись владельцами населенных имений, именно те монастыри,
которые основывались князьями, боярами, богатыми купцами и наделялись ими
именьями. Первоначальные заимки и получки монастырей с течением времени
расширялись разнообразными способами. Монастыри выпрашивали себе близлежащие
луга и пустоши, покупали у соседних владельцев, когда представлялась тому
возможность. Еще более обильным источником земельного обогащения были вклады в
монастыри по душе, т. е. для обеспечения вечного поминовения вкладчиков и всего их
рода. Монастырские земельные имущества расширялись также и записями при
пострижении. Пострижение в монашество в старости практиковалось в широких
размерах в Древней Руси, причем землевладельцы записывали в монастырь часть своих
имений, а иногда и целиком, как бы в обеспечение своего пожизненного содержания в
монастыре. Иногда землевладельцы заключали с монастырем своего рода договор,
заранее назначали земельный вклад в монастырь, еще задолго до своего
действительного пострижения, выговаривая себе; «а похочу яз постричись, и игумену
меня постричь за тем же вкладом». Вклад при пострижении считался тем более
обязательным, что по смерти вкладчика он превращался в поминальный. В тех случаях,
когда у вкладчиков не было земли, они или сами покупали землю для монастырей, или
делали в монастыри денежные взносы, на которые монахи покупали земли. Вклад
делался для обеспечения вечного поминовения, чтобы «душа его во веки беспамятна не
была». Деньги могли быть израсходованы, тогда как монастырская земля была не
отчуждаема и должна была постоянно напоминать о вкладчике. Много земель попадало
во владение монастырей и путем чисто гражданских сделок. Монастыри были
капиталистами, у которых окрестные военно-служилые люди занимали деньги под
заклад своих вотчин. При невыкупе в срок или отказе от уплаты долга вотчины
переходили во владение монастырю. Такими разнообразными путями служилые
вотчины, бывшие подспорьем поместий, уходили из служилых рук в монастыри.
Литературная полемика по вопросу о церковных имуществах.
Развитие монастырского землевладения не только подкапывало источник