 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
204
году продал Кириллову монастырю село с 17 деревнями и починками за 350 рублей и
вола в придачу. Через три года тот же князь продал монастырю еще 4 своих деревни за
100 рублей с лишком. Около того же времени Кириллов монастырь купил у другого
князя Ухтомского большую вотчину — село Никитино с деревнями, а затем в 1563 году
дал ему 200 рублей под залог села Семеновского. Третий князь Ухтомский заложил в
300 рублях свою вотчину князю Пронскому. Но последний вынужден был
перезаложить эту вотчину монастырю. В короткое время, 5-6 лет, перешла во владение
Кириллова монастыря большая часть земель князей Ухтомских. В 60-х и 70-х годах
XVI века перешло к Троице-Сергееву монастырю весьма много вотчин князей
Стародубских, Ромодановских, Гагариных и других наследников земель прежнего
удела Стародуба Ряполовского.
Разорение княжеских и боярских родов, помимо тягостей придворной и военной
службы, вызывалось и другими последствиями объединения Руси. Новообразовавшееся
Московское государство, как известно, перешло в наступление на татар и стало
отвоевывать у них плодородные земли на востоке и юге, в пределах Казанского царства
и в диких полях. Занятие новых плодородных земель вызвало усиленный отлив
земледельческого населения из центральных областей государства, где расположены
были вотчины князей и родовитых бояр. Поэтому и поземельные описи,
сохранившиеся от второй половины XVI века, поражают обилием данных о пустошах,
«что были деревни», о переложной пашне, поросшей лесом. Все это следы эмиграции
населения.
Хозяйственное расстройство, обеднение и обнищание не только обессиливало
материально княжье и родовитое московское боярство, но и удручающим образом
действовало на его настроение и самочувствие. Князьям и боярам было не до высшей
политики, когда приходилось думать о насущном хлебе, чем жить, на какие средства
служить и т. д. Экономическая опора московской аристократии — крупное
землевладение разрушилось, расстроилось. Естественно, что и аристократия эта
сделалась политически немощной. Экономическим упадком объясняется отчасти и
ревность, с какой она отстаивала свою родовую честь, свое отечество в местнических
счетах. Известно, что разорившиеся аристократы особенно бывают щепетильны в делах
фамильной чести, особенно бывают проникнуты генеалогической гордостью. Так было
и с московской аристократией. Сравнявшись в большинстве по материальному
положению с массой военно-служилого люда, эта аристократия тем более стала жить
воспоминаниями прошлого, тем более стала дорожить своим отечеством. Но люди, у
которых взоры обращены назад, а не вперед, редко когда выигрывают в жизненной
борьбе, редко оказываются способными сообразоваться с новыми условиями и среди
них надлежащим образом устраивать свое положение. Так случилось и с московским
боярством, которое оказалось не в состоянии помешать торжеству монархического аб-
солютизма.
* * *
Пособия:
Д. И. Иловайский. История России. Т. 3. М., 1890.
С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. 2.
В. О. Ключевский. Боярская дума древней России. 4-е изд. М., 1909.
С. Ф. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. 3-е изд. СПб., 1910.