 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
158
сторону от главных городов. Аналогичные державные городские республики
представляли в древнем мире Афины и Рим, в средние века Генуя, Флоренция и, в
особенности, Венеция. Следовательно, и в сопоставление нашего социально-
политического строя удельной эпохи со средневековым западноевропейским Новгород
и Псков не вносят диссонанса. Продолжая сравнение политического строя северо-
западной Руси и северо-восточной, мы должны отметить, что северо-западная Русь в
общем достигла в большей степени государственного единства, чем северо-восточная.
Новгородская и Псковская волости и колонии, хотя и пользовались известным
внутренним самоуправлением, но при всем том были подчинены своим главным
городам в гораздо большей степени, чем удельные княжества великому княженью. Мы
видели, что и посадники в них присылались из главного города, и дань они платили
туда же, и по судебным делам обращались туда же; их жители по временам
участвовали в вечах главного города.
Но хотя de jure Новгород и Псков и крепче спаяны были со своими пригородами и
колониями, чем великие княжения с удельными, на деле и в их областях царил дух
местной розни и обособленности. Права державных городов и их осуществление
нередко вызывали недовольство областных жителей, и в летописях новгородских очень
часто читаются известия о восстаниях пригородов и волостей. Некоторые волости
обнаруживали стремление к отпадению от Новгорода и к соединению с другими
землями. Так, земля Двинская, или Заволочье, с половины XII века не раз
обнаруживала тяготение к Суздальской земле, позже к Московскому княжеству. Еще в
1169 году великий князь Андрей Боголюбский в борьбе с Новгородом привлек двинян
на свою сторону, хотя и не надолго. В 1397 году Двинская земля сделала попытку
переменить новгородскую власть на власть великого князя Московского Василия
Дмитриевича. Попытка эта, впрочем, кончилась неудачей: двиняне заплатили
новгородцам 2 тысячи рублей и дали новгородским всадникам 3 тысячи коней. В 1434
году восставали против Новгорода Великие Луки и Ржев, намереваясь присоединиться
к Литве, но были усмирены. Но особенно важны были восстания Пскова, увенчавшиеся
полным успехом. Псков вступил в борьбу за право иметь своего собственного
выборного князя. Таким князем во второй половине XIII века был Довмонт, литовский
выходец. Новгородцы помирились с этим фактом, но считали Довмонта и его
ближайших преемников своими кормленщиками.
С 1322 года в Пскове появляются уже совершенно самостоятельные князья, не
считавшие себя даже и de jure кормленщиками Новгорода: таким князем был тогда
литовский князь Давыдко. В начале же XIV века в Пскове завелись собственные
выборные посадники наряду с присылавшимися из Новгорода. Полным успехом
псковские стремления к независимости увенчались в 1347 году, когда в Болотове
между Новгородом и Псковом был заключен такой договор: «посадником новго-
родским в Пскове ни седети, ни судити, а от владыки судити их брату псковитину, а из
Новгорода их не позывати ни дворяны, ни Подвойскими, ни софианы, ни изветники, ни
биричи». «Назваша братом молодшим Новгороду Псков», — заключает летописец. Так,
Псков освободился окончательно от всякого подчинения Новгороду. Царство
державного города разделилось, и это не могло не сказаться его политическим ослабле-
нием. Хотя это отпадение было единственное, но центробежные стремления
проявлялись, как мы видели, и со стороны других волостей Великого Новгорода. Для
успешного противодействия им и вообще для успешного охранения государственной
целости и единства необходимы были прежде всего солидарность и единение внутри
самого державного города и заботливая бескорыстная политика в отношении
пригородов и колоний. Ни того ни другого не оказалось в наличии.
В течение всего рассматриваемого времени Новгородская республика раздиралась
внутренней борьбой партий. Партии группировались по самым разнообразным поводам
— по поводу выбора князей, посадников, по поводу разных вопросов, подлежащих