 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
234
что общество может обойтись без личности капиталиста как функционера производства. В
кооперативной фабрике труд по надзору утрачивает свой антагонистический характер, так как
управляющий оплачивается рабочими, а не является по отношению к ним представителем
"чужого" капитала*. Кооперативная собственность, кажущаяся в условиях капитализма
инородным телом, представляет собой объект конкурентного давления и современных
корпораций. Но живучесть и разумность (в гегелевском смысле) кооперативных предприятий
оказалась весьма высокой. В наше время в кооперативах западных стран состоят миллионы
трудящихся**. Кооперативная собственность как нельзя более соответствовала и артельному духу
русских трудящихся. О. А. Платонов обнаружил, что "в России впервые в мире зафиксированы
факты рабочего самоуправления на предприятиях. Одно из известных, но не самых древних,
свидетельств относится к 1803 году, когда на Красносельской бумажной фабрике близ Петербурга
рабочие заключили с владельцем договор, по которому фабрика в течение долгого срока
находилась в управлении самих рабочих"***. Артельный подряд цехов или участков —
достаточно распространенное явление в России конца XIX века. И вновь мы вынуждены
констатировать, что русский пролетариат, получив такое прекрасное наследство, не смог
распорядиться им разумно, в соответствии с учением Маркса. Сказывался своеобразный
классовый снобизм, требующий отказа от всего "капиталистического". В первые же месяцы
существования Советской власти отношения государства и кооперативов резко обострились.
Отдельные кооперативы закрывались и национализировались, а между тем местные Советы без
старого кооперативного аппарата не могли справиться с распределением даже скудного запаса
продуктов. Лишь весной 1918 года отношение к кооперативам было пересмотре но: 10 апреля
1918 года был принят декрет, который означал по существу компромисс с "буржуазными"
кооператорами. Осенью 1918 года кооперативы денационализировались и им возвращалось все ра-
нее изъятое имущество. Но едва кооперативы стали оправляться, как в марте 1919 года начался
процесс жесткой централизации всех кооперативных организаций и их подчинения государству.
Лишь Х съезд партии большевиков в 1921 году восстановил самостоятельность кооперативов но
кооперативный ренессанс в годы нэпа был тоже недолог. Коллективизация конца 20-х — начала
30-х годов свела на нет кооперативную собственность. Такого рода зигзаги политики в короткий
исторический период показывают, что у большевиков долго не было четкой программной
направленности по этому вопросу, а политические решения принимались исключительно из
прагматических сиюминутных целей.
Мы увидели, таким образом, что марксисты-практики весьма вольно обходились с учением
основателя. Но есть еще один сюжет, который должен быть освещен для того, чтобы понять:
Маркса тоже есть в чем упрекнуть. Есть у Маркса одна идея, применив которую на практике,
его российские последователи превратили страну из потенциально богатой в перманентно
бедную: это идея о необходимости ликвидации товарно-
* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.- Т. 25. Ч. 1.- С. 97, 425, 426.
** В Канаде в различных кооперативах, в том числе производственных, состоят 12 млн. человек при населении в
26 млн. человек. Если учесть только взрослое население, то кооперативными отношениями охвачено более двух
третей граждан Канады. В Швеции более половины всех семей являются членами системы потребительской
кооперации, которая разворачивает и кооперативную промышленную деятельность. Даже в США, "цитадели
капитализма", 11 тысяч промышленных фирм принадлежат кооперативам рабочих.
*** Экономика русской цивилизации.— М.: Родник, 1995.— С. 19.