 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
76
"Благодать и Истина" — понятия, которыми Иларион обозначает христианское учение, изложенное в
Новом завете. Воплощение — Христос, сын Божий. Согласно Илариону Христос является в наш мир
именно Благодатью. ("И Бог убо преже в?к изволи и умысли сына своего въ миръ посълати, и т?м
Благодати явити ся. <...> Благодать же глагола къ Богу: "Аще н?сть времене сънити
ми
на землю и
съпасти миръ"...".)
Сравнение Закона и Благодати, которое дается в произведении Илариона, — это, в сущности,
противопоставление двух религиозных учений, двух мировоззренческих систем — иудаизма и
христианства. Однако Иларион не впадает при этом в религиозную догматику. Он сравнивает между
собой не собственно религиозное содержание и обрядовые формы иудаизма и христианства, а то, что
можно назвать политическим смыслом этих религий. Иначе говоря, он подходит к иудаизму и
христианству как к идеологиям, каждая из которых несет в себе совершенно определенные цель и образ
жизни, стереотипы поведения, общественное состояние и, кроме того, формирует определенную
политику по отношению к другим народам. Такой подход к иудаизму и христианству, который
демонстрирует Иларион, т.е. подход не религиозно-догматический, а политический, вполне объясним.
Дело в том, что для Руси иудаизм никогда не являлся голой абстракцией. В течение 50—60-х гг. IX
в., в правление великого князя Святослава, Русь вела кровопролитную борьбу с Хазарским каганатом —
с тюркским государством, в котором власть принадлежала иудейской общине, и соответственно
иудаизм был господствующей идеологией. Этой борьбой русские стремились спасти себя от
разорительных хазарских набегов, от тяжкой дани, которую они платили иудейской Хазарии. В 965 г.
войско Святослава разбило войско хазарского кагана и овладело его столицей. Однако разгром Хазарии,
освободив Русь от опасности военной агрессии со стороны иудейских общин, не освободил ее от
опасности торгово-финансовой экспансии и идеологической агрессии со стороны последних. Еврейское
ростовщичество и торговля различными товарами и рабами продолжали развиваться на территории
Киевской Руси по меньшей мере до 1113 г. Продолжали свою работу иудейские миссионеры. В связи с
этим примечателен факт, сообщаемый "Повестью временных лет", о том, что в 986 г., после того, как
великий князь Владимир Святославич отверг предложения болгар и немецких миссионеров принять
соответственно мусульманство и римско-католическое христианство, к нему приходили хазарские
евреи, чтобы обратить его в иудаизм. "Се слышавше жидове козарьстии придоша, рекуще:
"Слышахомъ, яко приходиша болгаре и хрестеяне, учаще тя каждо в?р? своей. Хрестеяне бо в?рують,
его же мы распяхомъ, а мы вьруемъ единому Богу Аврамову, Исакову, Яковлю". Расспросив евреев о
сути
их религии, Владимир заявил им: как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны?
Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же
хотите?
Необходимо заметить, что противопоставление христианства иудаизму было традиционным для
христианской литературы. Уже во II в. христианские теологи настойчиво проводили в своих проповедях
и писаниях идею о противоположности учений Ветхого и Нового заветов. Так, в трактате,
приписываемом жившему в середине названного столетия теологу по имени Маркион, указывалось на
следующие различия между Богом Ветхого завета Яхве и Богом Нового завета: "Первый запрещает
людям вкушать от древа жизни, а второй обещает дать побеждающему вкусить "сокровенную манну"
(Апокалипсис 2, 17). Первый увещевает к смешению полов и к размножению до пределов Ойкумены, а
второй запрещает даже одно греховное взирание на женщину. Первый обещает в награду землю, второй
— небо. Первый предписывает обрезание и убийство побежденных, а второй запрещает то и другое.
Первый проклинает землю, а второй ее благословляет. Первый раскаивается в том, что создал человека,
а второй не меняет симпатий. Первый предписывает месть, второй — прощение кающегося. Первый
обещает иудеям господство над миром, а второй запрещает господство над другими. Первый позволяет
евреям ростовщичество, а второй запрещает присваивать не заработанные деньги. В Ветхом завете —
облако темное и огненный смерч, в Новом — неприступный свет; Ветхий завет запрещает касаться
ковчега завета и даже приближаться к нему, т.е. принципы религии — тайна для массы верующих, в
Новом завете — призыв к себе всех. В Ветхом завете — проклятие висящему на дереве, т.е. казнимому,
в Новом — крестная смерть Христа и воскресение. В Ветхом завете — невыносимое иго закона, а в
Новом — благое и легкое бремя Христово".
Признание противоположности учения Нового завета учению Ветхого завета не помешало, однако,
христианской церкви включить последний в состав книг Священного писания. В обстановке III в. более
актуальной для христиан была борьба с манихейством и другими подобными ему идеологическими