 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
184
Искусство, которое мы привычно исчисляем с ноября 1917 г., фактически начинает формироваться
задолго до октября –не по календарю, точно так же, как культура «серебряного века» и всего
петербургского периода не могла перестать существовать в один день и час. Напомним, что не только в
20-х годах еще было ощутимо это влияние, но многие представители «серебряного века» дожили до 60–
80-х годов, и не только в «дальнем зарубежье», но и в мало благоприятных для них условиях советской
действительности. Но и в 20-е годы это, конечно, была уже «остаточная жизнь», доживание культуры
петербургской России. Наступали другие времена. Более того, многое, что стало к этому времени уже
как бы историей, по сути, оказалось живо и активно воздействовало на рождающееся советское
искусство. Достаточно вспомнить, что в 20-е годы XX в. ожили передвижнические традиции:
художественная жизнь страны требовала искусства остросоциального и понятного самым широким не
подготовленным эстетически массам. В эти же годы не только продолжает развиваться, но и
переживает истинный расцвет искусство, которое мы называем «русским
авангардом»: время
революционных катаклизмов, революционных преобразований влечет художников к новым творческим
экспериментам. Не следует забывать, что события Октября, приведшие нашу страну к трагедии и
национальной катастрофе, были восприняты –особенно поначалу –большей частью интеллигенции
России положительно, и многие художники со всем жаром творческих натур искренне и даже истово
стали прославлять революцию и «новую эру человечества».
Очень точно написал об этом в 30-е годы русский философ Г. Федотов: «Первый военный этап
коммунизма, свирепый, кровавый, был воспет самыми тонкими лириками, декорирован самыми
передовыми художниками. В то время как почти вся русская интеллигенция оттолкнула коммунизм,
большинство русских поэтов (как и художников, добавим.–
Т.И.) его приняли из женственного
преклонения перед силой, из жертвенного слияния с народом, из отвращения к старому гибнущему
миру. У поэтов перевешивает музыка революции, у левых художников – радость разрушения и
возможность творить из ничего, мнимо даруемая революцией. Самый имморализм эстетов
предвоенного поколения делает легким для них приятие террора, якшание с убийцами, для иных работу
в Чека.
Победа на фронте искусства, быть может, один из самых прочных элементов большевистской
победы. Гражданская война будет жить в веках в том обрамлении, какое дано ей искусством.
«"Двенадцать" Блока навсегда останутся введением в историю "Октября"» (Федотов Г. Правда
побежденных. Полн. собр. статей. В 4 т. Париж, 1982. Т. 3. Тяжба о России. С 53).
Советское искусство обогатили своим опытом и мастерством художники, которых в начале века
связывали с «русским импрессионизмом»,–А. Рылов и К. Юон; «голуборозовцы» П. Кузнецов и М.
Сарьян; представители «Бубнового валета» П. Кончаловский и И. Машков с карнавальной
праздничностью их декоративных по колориту и композиции полотен, А. Лентулов, заставивший образ
русской средневековой архитектуры жить напряженными ритмами современного города. В 20-е годы
работал Павел Филонов. Опираясь на метод, названный им «аналитическим», он создавал в эти годы
свои знаменитые «формулы» («Формула петроградского пролетариата», «Формула весны» и др.) –
символические образы, воплощающие его идеал вечного и постоянного.
Свой путь в беспредметничестве продолжал К. Малевич, и супрематизм, развиваемый его учениками
И. Пуни, Л. Поповой, Н. Удальцовой, О. Розановой, стал распространяться в прикладном искусстве,
архитектуре, дизайне, графике. Л. Попова в 1921 г. приняла участие (вместе с А. Родченко, А. Экстер,
А. Весниным и В. Степановой) в выставке советского дизайна «5х5= 25». В. Татлин в своих сложных
поисках форм выражения конструктивизма часто обращался к национальному средневековому
искусству, используя знаменитые «контррельефы». Конструктивизму предстояло оказать огромное
влияние не только на архитектуру, но и на предметы быта – мебель, одежду, ткани и пр.
На какое-то время общими задачами «борьбы за новую культуру» революция объединила, таким
образом, самых разных художников. В эти годы они участвовали в праздничном оформлении городов,
демонстраций, скульпторы осуществляли «ленинский план монументальной пропаганды», графики
активно работали над массовыми дешевыми изданиями классиков русской и зарубежной литературы.
С другой стороны, происходил процесс как бы противоположный: 1917 год поляризовал
политические взгляды художников даже одного или близких направлений и они оказались «по разные
стороны баррикад». Так, В. Кандинский в итоге окончательно покинул Россию, а, казалось бы, столь
родственный ему по пониманию изобразительной формы, пластических идей К. Малевич считал себя
«художником революции». Остался на родине и долгие годы с успехом работал один из основателей
«Мира искусства» Е.Е. Лансере, тогда как А. Бенуа и К. Сомов уехали за рубеж. Скажем сразу, что