 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
121
счет его эксплуатации богатели процветавшие частные собственники. Разбогатев на торговых
операциях и ростовщичестве, эти собственники обычно открывали свое дело - мастерскую, контору,
рудник и т. п. с использованием наемного труда, а также рабов, включая и кабальных. Кроме того, они
охотно покупали земли у обедневших крестьян, хотя это было нелегко, ибо община строго стояла на
страже своих традиционных прав и стремилась обставить любую такую покупку частоколом оговорок и
ограничений, порой не только затруднявших, но делавших невозможным продажу общинной земли
чужаку. Но коль скоро эти трудности преодолевались и частный собственник становился
землевладельцем, а также в тех нередких случаях, когда этим собственником оказывался свой же
общинный крестьянин, покупавший землю у обедневшего соседа без всяких формальностей,
приобретенные им земли чаще всего сдавались в аренду обедневшим и малоземельным на договорных
началах. Разница между выплатой ренты-налога казне и арендной платой оставалась собственнику.
Итак, источником частного обогащения были частная договорная аренда, наемный труд, труд
кабальных и - гораздо реже - труд рабов в полном смысле этого слова.
Из сказанного явствует, что в сфере частнособственнических отношений и в соответствующих
формах ведения хозяйства появлялись вроде бы классовые в привычном для нас восприятии
взаимосвязи и
антагонизмы: на одной стороне классового барьера был собственник, на другой -
неимущие и обездоленные. Но что характерно: если ственников еще можно как-то условно объединить в
некий единый класс, хотя и по происхождению, и по положению в число их входили очень разные люди,
вплоть до рабов, о чем уже упоминалось, то с неимущими и обездоленными все много сложнее. Что это за
класс, в который входят и крестьяне, приарендовавшие клочок земли соседа с
целью приработать,
скажем, на свадебные расходы, и попавшие в долговую кабалу высокочтимые брахманы, и разгульные
наемники, и бесправные рабы? А если это не класс, то что же это?!
Создается парадоксальная - но парадоксальная только с точки зрения привыкшего к марксистской
политэкономии наблюдателя - картина. С одной стороны, в обществе существует четко очерченный слой лиц,
выполняющих экономические и политические функции господствующего класса, но классом частных
собственников при этом не являющийся. С другой стороны, существует социально весьма пестрая группа,
которая экономически могла бы считаться классом собственников, если бы имела политические
функции, по букве марксизма вытекающие из экономического господства. Но группа собственников, о которой
идет речь, не имеет власти, основанной на могуществе ее богатства. Более того, богатство, не причастное к
власти, на Востоке вообще мало ценилось, даже, напротив, обычно вызывало зависть и злобу со стороны
власть имущих. Что же касается тех, кто вроде бы находится по другую сторону классового барьера, то здесь
тоже очен много неясного. К числу налогоплательщиков всегда принадлежал почти все, кроме самих
причастных к власти. Это значит, что госу дарство выступало в качестве эксплуататора и по отношению к
обыч ным земледельцам-общинникам, и тем более по отношению крупным землевладельцам,
чья доля ренты-налога была, естественно, весомее. Таким образом, частный собственник был в той же
мере эксплуатируемым, что и мелкие производители, но одновременно он же выступал в качестве
эксплуататора, извлекал выгоду из своего богатства.
Государство и общество
Соответственно социальной структуре сложились и взаимоотношения между государством и
обществом в целом. Если в Европе с античности государство способствовало процветанию господствующего
класса, собственников, если там общество в лице частных собственников всегда отчетливо доминировало
над государством, а государство было слугой общества и соответственно были построены все его институты,
то вне Европы, на Востоке, дело обстояло иначе. Государство здесь никогда не было, если использовать
привычную марксистскую терминологию, надстройкой над социально-экономическими отношениями,
сложившимися вне его и помимо него. Государство в лице причастных к власти социальных верхов не
только выполняло функции господствующего класса («государство-класс»), но и было ведущим элементом
базисной структуры общества. Если сказать жестче, оно абсолютно господствовало над обществом,
подчинив его себе. Соответственно складывались институты такого государства и вся обслуживавшая
его система идей и учреждений.
Подчиненное государству общество в различных восточных структурах выглядело по-разному. В
Египте, например, общества почти не было вообще: оно было практически растворено в институтах всемо-
гущего государства. В Китае голос его был слышен - как в форме идей, так и в виде определенных
организаций. В Шумере и Вавилонии общество в целом и индивиды как часть его сумели отстоять даже