 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
152
т. п.– с внутренней флексией), тогда же, когда в английском языке «меняется способ», т. е. различие
данных грамматических категорий осуществляется аффиксацией, внутренняя флексия не применяется,
например, старое различение
brother [br?д?r] – «брат» –
brethrin [br?дrin] – «братья», где имеется и
аффиксация, и внутренняя флексия, меняется на brother – brother-s или: старое cow [kau] – «корова» –
kine [kain] – «коровы» – на современное cow-s [kavz].
Чередование согласных как внутренняя флексия применяется иногда в английском языке для
различения существительных (с глухой согласной на конце) и глагола от того же корня (со звонкой
согласной на конце), например:
house [haus]
– «дом» –
house [havz]
– «приютить» или
mouse [mavs]
–
«мышь» – mouse [mauz] – «ловить мышей».
Во французском языке, наряду с очень большим количеством морфологических чередований: boire
[bwar] – «пить» – buvons [byv?] – «пьем», dire [dir] – «говорить» – disons [diz?] – «говорим»,faire [f?r] –
«делать» –fis [fi] – «сделал», pouvoire [puvwar] – «мочь» –рейх [po]
и
puis[py:] – «могу» – peuvent [po:v] –
«могут», valouar [valwar]
– «стоить» –
vaux [v?]
–
«стою» –
valons [val?]
– «стоим» и т. п., чистая
внутренняя флексия встречается нерегулярно и редко, например, в виде чередования носовых гласных с
сочетанием гласных с носовыми согласными, для родовых различий, например:
brun [br?]
–
«коричневый» – brune [bry:n] – «коричневая», fin [f?] – «тонкий» –fine [fin] – «тонкая» и т. п.¹.
1
Такие чередования, возникающие на почве фонетического образования – носовых гласных в закрытых слогах, чего не
получалось в открытых (fin – fi-ne), обратны случаям внутренней флексии в русском языке на базе утраты носовых гласных
типа: жать, жму, выжимаю; жать, жну, выжинаю (где в жать исторически была носовая гласная А [е]).
В славянских языках аблаут когда-то играл важную роль, хотя обычно в соединении с аффиксацией,
например в старославянских словоформах:
В современном русском языке эти чередования перестали играть прежнюю роль благодаря
возникновению редукции безударных гласных [э] – [и] и [а] – [о] и благодаря действию
унифицирующей аналогии; однако в таких случаях, как затор – тер [т'ор] – тереть – тру – вытирать,
замор – замер – замру – замирать, сбор – соберу – собирать, задор – задеру – задирать, нельзя
унифицировать написания с -е- и с -и-, так как если фонетически после мягких согласных в безударном
случае и происходит нейтрализация <э> и <и>: тереть и затирать, то после твердых согласных такой
же нейтрализации в безударных слогах фонем <о> и <и> = [ы] не происходит: зов – зову – вызывать,
ров – рву – вырывать, а также: кров – крою – покрывать, мой – мойка – мою – замывать и т. п. Здесь,
как и в случаях внутренней флексии собрать – собирать, назвать – называть и т. д., старый
индоевропейский аблаут еще структурно действует.
Соединение внутренней флексии с аффиксацией встречается в русском языке при образовании
многократного подвида у глаголов несовершенного вида, имеющих в корне [о], с помощью суффикса -
ив-;
ходит – хаживал, носит – нашивал, косит – кашивал, морозит – мораживал и т. п., когда [а]
чередуется с [о]; сопровождающее эту внутреннюю флексию чередование согласных: [с – ш], [д – ж], [з
– ж] является традиционным, т. е. никакой грамматической «нагрузки» не несет, а употребляется в силу
традиции. Следует отметить, что у глаголов, где корневое [ов] в спряжении чередуется с [у] (рисовать –
рисую, совать – сую), где перед корневым [о] имеется мягкая согласная или йот [j] (ежиться), а также у
глаголов, образованных от собственных имен, от иноязычных корней и от искусственных слов,
чередования [о] – [а] при образовании форм на
-ивать не возникает (вырисовывать, засовывать,
сплевывать, застегивать, поеживаться, объегоривать, пришпоривать, пришпандоривать,
подытоживать и т. п.).
Почему же те грамматические явления, которые были рассмотрены в предыдущем параграфе в связи
с понятием трансфикса в семитских языках и явления внутренней флексии в индоевропейских языках, в
чем-то очень схожие и обычно объединявшиеся вместе, следует разделить и различить?
Дело здесь не только в том, что явления внутренней флексии нерегулярны и необязательны для
модели индоевропейского формообразования, а трансфиксация – это обязательный прием грамматики
семитских языков.
Дело здесь и в том, что «корень + схема», т. е. группа согласных и прослойка между ними гласных,
в семитских языках представляют собой как по способу оформления, так и по значению две
обособленные единицы. Это две морфемы, расположение которых с точки зрения индоевропейских
навыков необычно: они сочетаются не последовательно, а чересполосно: одна входит в другую, как