 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
39
отчетливых понятий. Сравнение может быть осмыслено до конца и поэтому выражается законченным
предложением, отмечающим отдельный этап мысли, – метафора же есть элемент выражения и в
самостоятельную мысль не развивается.
Несмотря на это различие метафоры и сравнения, возможны промежуточные формы выражений, где
присутствуют и элементы сравнения, и элементы метафоры, возможна градация выражений от
метафоры к сравнению, и поэтому в каждом отдельном случае следует анализировать – присутствует ли
в данном выражении преимущественно метафора или сравнение*. Вопрос этот возникает всегда, когда
мы имеем словесное сопоставление метафорического и прямого слова**.
* Сегодня в науке намечена такая градация переходов от полного (трехчленного) сравнения с компаративной частицей
(А.Н. Веселовский назвал его «прозаическим актом сознания, расчленившего природу» (Историческая поэтика, с. 189)) к
одночленной метафоре. Первый из интересующих нас типов сравнения – такой, объект которого стоит в творительном
падеже (творительный превращения, типа «полечу я зегзицей по Дунаю»). Он, очевидно, очень архаичен, по крайней мере
А.А. Потебня считал его наряду с «символом-приложением» едва ли не исходным типом образной конструкции,
предшествовавшим «параллелизму» А.Н. Веселовского (Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии.
Харьков, 1914. С. 3). Второй из них, очевидно, самый поздний – генитивное сравнение (или метафора-сравнение) типа «куст
волос» (Григорьев В.П. Поэтика слова.
М., 1979). Отмеченные типы сравнения имеют разную структуру и разную
семантику, последний из них наиболее близок к метафоре.
** Для таких сопоставлений характерна форма, когда метафора получает в качестве определения слово, в
своем первоначальном значении обозначающее то же самое, что значит (в переносном значении) определяемое,
например: «змея сердечных угрызении». Здесь словами «сердечные угрызения» уточняется метафорическое
значение слова «змея». Ср. «жемчуг зубов», «янтарь и яхонт винограда» (Пушкин).
АЛЛЕГОРИЯ
Метафора должна быть
нова и неожиданна. По мере ее употребления она «стирается», т.е. в слове
развивается новое основное значение, соответствующее первоначальному «переносному» значению.
Слово «очаровательный» является простым обозначением высоких качеств чего-либо, без всякой мысли
о «чарах» и колдовстве.
От таких «стершихся» метафор следует отличать метафоры, происходящие от условного связывания
явлений, выражающегося не только в словесном употреблении. Так, сердце выражает любовь в ряде
условных изображений (вера – крест, надежда – якорь), которые могут быть представлены в живописи,
скульптуре и т.д. Известны аллегории мифологического происхождения (Амур – любовь, Фемида –
справедливость и т.п.). Аллегориями и будем называть условные предметы или явления, употребляемые
для выражения иных понятий.
Аллегория обычно конвенциональна (условна), т.е. предполагает какое-то заранее известное
соотношение между двумя сопоставляемыми явлениями, в то время как метафора может быть
совершенно нова и неожиданна.
В аллегории (иносказании) слова имеют свое первоначальное значение, и лишь явление, ими
означаемое, в свою очередь означает то, к чему в конечном итоге направлена мысль говорящего.
Таковы аллегорические апологи (басни), где под видом условной темы «подразумевается» нечто иное.
К аллегорической системе высказывания, почти всегда развитой и пространной, приближается и
продленная, или развернутая, метафора. В развернутой метафоре слова сочетаются по их прямому
значению, благодаря чему создается контекст, осмысленный и в своем прямом значении, и лишь
отдельные слова, вводимые в контекст, равно как и общее значение связной речи, показывают, что мы
имеем дело с речью переносного значения. Так как контекст поддерживает понимание слов в их
основном, прямом значении, то в сознании проходят параллельно два ряда понятий и представлений –
по прямому и по переносному значению слов, между которыми устанавливается некоторая связь. Вот
пример развернутой метафоры:
МОГИЛА ЛЮБВИ
В груди у юноши есть гибельный вулкан.
Он пышет. Мир любви под пламенем построен.
Потом – прошли года: Везувий успокоен
И в пепле погребен сердечный Геркулан;
Под грудой лавы спят мечты, любовь и ревность;
Кипевший жизнью мир теперь – седая древность.