 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
78
не записать в своей конституции определенный перечень прав человека. Тем самым права человека,
оставаясь нравственно-политическим императивом, приобретали юридическую форму и становились
важнейшим институтом конституционного права. Впоследствии они стали и институтом
международного права.
В нашей литературе часто, имея в виду права человека, пишут о правах личности. Слово «личность»
употребляют при этом в качестве синонима таких понятий, как «человек» или «индивид». Такое
словоупотребление, строго говоря (а юристы всегда должны выражаться строго, т.е. точно),
неправильно. Личность и человек (индивид) – не одно и то же. Социальные науки понимают под
термином (не просто словом) «личность» такого человека, который способен осознавать последствия
своего поведения и отвечать за него, то есть, выражаясь юридическим языком, дееспособен. Очевидно,
что не каждый человек является личностью в этом смысле, хотя, разумеется, полной аналогии между
качеством личности и дееспособностью нет: они совпадают лишь в большей части. Права человека
признаются за каждым человеческим существом независимо от того, является оно личностью или нет.
Индустриальный строй характеризуется дуализмом гражданского и политического общества. Как
член гражданского общества человек равноправен со всеми другими, но как член политического, то
есть государственно организованного, общества он равноправен лишь с теми, кто, как и он,
принадлежит к данному государству; у него больше прав и обязанностей в своей стране, чем у тех, кто к
данному государству не принадлежит. Хотя и на заре конституционализма были идеологи, отрицавшие
необходимость различения двух групп прав, но конституционные документы того времени различие
такое обычно проводили, и в дальнейшем оно утвердилось.
Впрочем, конституции социалистических государств, начиная со сталинской Конституции СССР
1936 года, провозглашаемые права считали и считают преимущественно правами гражданина (в
отдельных случаях – трудящегося), предоставленными государством, хотя доктрина в большинстве из
них примерно с 60-х годов и стала на иную позицию.
Вообще-то дуализм гражданского и политического общества понимался обычно более широко, не
сводился к изложенному выше. Речь шла о том, что гражданское общество самодостаточно, оно само
регулирует свои внутренние отношения, а государство необходимо ему лишь для поддержания
правопорядка и защиты от внешней агрессии. К. Хессе считает, что в современном демократическом и
социальном государстве предпосылки такого дуализма отпали*. Однако с точки зрения различения прав
человека и прав гражданина указанный дуализм сохраняется, хотя, скажем, интеграция европейских
государств в рамках Европейского союза положила начало его постепенному исчезновению.
* См.: Hesse К. Grundzuge des Verfassungsrechts der Bundesrepublik Deutschland. 18., erg. Aufl. Heidelberg: Muller, Jur. Verl.,
1991, S. 8 f. (ср. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М.: ЮЛ, 1981. С. 25–26).
В любом случае следует подчеркнуть, что права и свободы человека принадлежат каждому
индивиду, а права и свободы гражданина – только тем лицам, которые состоят в гражданстве
данного государства. Права и свободы гражданина не надо смешивать и с гражданскими правами и
свободами, которые, как правило, принадлежат каждому человеку (см. ниже § 3).
В качестве характерного примера подхода к правам человека как к естественным и неотчуждаемым
можно процитировать продолжающую действовать поныне французскую Декларацию прав человека и
гражданина 1789 года.
«1. Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные отличия могут
основываться лишь на соображениях общей пользы.
2. Цель каждого государственного союза составляет обеспечение естественных и неотъемлемых прав
человека. Таковы свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. ...
4. Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому. Таким образом,
осуществление естественных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают
прочим членам общества пользование теми же самыми правами. Границы эти могут быть определены
только законом».
Примечательно, что Конституция Франции 1791 года, вновь перечислив и уточнив личные права
человека, указала: «Законодательная власть не может издавать законы, препятствующие
осуществлению естественных и гражданских прав, перечисленных в настоящем разделе и
обеспеченных Конституцией, или нарушающие эти права; а так как свобода состоит в том, чтобы делать
все, что не наносит ущерба правам других или общественной безопасности, то закон может установить
наказание за совершение деяний, которые, нарушая общественную безопасность или права других