 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
170
существует в Нигерии. Эту систему все же не надо смешивать с системой, существовавшей до 1989
года в Болгарии и Польше, где в конституциях наряду с правящими Болгарской коммунистической
партией и Польской объединенной рабочей партией были зафиксированы соответственно Болгарский
земледельческий народный союз, а в Польше Объединенная крестьянская партия и Демократическая
партия. Отличие заключается в том, что в упомянутых развивающихся странах партии на выборах
выступали или выступают самостоятельно, а в социалистических странах для них заранее
устанавливалась квота депутатских мандатов, исключавшая даже какое-либо подобие избирательной
борьбы.
Своеобразие двухпартийной системы состоит в том, что при наличии обычно множества партий
реально претендуют на власть и попеременно формируют правительство лишь две из них. Одна партия
правит, а другая, находясь в оппозиции, критикует ее, после чего в результате выборов они время от
времени меняются местами. Такая система затрудняет возможность возникновения альтернативной
третьей политической силы.
Классический пример двухпартийной системы – США. Примечательно, что политические различия
между крайними фракциями внутри обеих партий – Республиканской и Демократической – порой
значительнее, чем между самими этими партиями.
В Великобритании роль главной оппозиционной партии институционализирована: она считается
оппозицией ее величества, а лидер даже получает жалованье из казны. Подобная система действует
также в ряде стран, бывших некогда британскими колониями.
Однопартийные системы, как отмечалось, характерны для стран с авторитарными и тоталитарными
режимами, где легальный статус и право формировать правительство предоставлены одной,
практически государственной, партии. Такие однопартийные системы существовали в нацистской
Германии и фашистской Италии, в социалистических странах (иногда под прикрытием
квазимногопартийности). Ныне эти системы сохраняются в таких странах, как Китай, КНДР, Куба,
Лаос, а также в некоторых африканских странах.
Господствующая роль единственной или руководящей партии часто гарантирована конституционно.
Так, согласно ст. 5 Конституции Республики Куба 1976 года в редакции 1992 года «Коммунистическая
партия Кубы, мартианская и марксистско-ленинская, – организованный авангард кубинской нации –
является высшей руководящей силой общества и государства, которая организует и направляет общие
усилия на достижение высоких целей строительства социализма и движение к коммунистическому
обществу». В Замбии Конституция 1973 года содержала в качестве приложения Устав Объединенной
партии национальной независимости, который тем самым стал источником конституционного, а
правильнее сказать – государственного, права этой страны. Однако после краха прежнего режима новая
Конституция Замбии, принятая в 1991 году, провозгласила в ст. 21 свободу ассоциаций, включая
партии, и, естественно, никаких партийных уставов уже не содержит.
Если социалистические конституции обычно ограничиваются общим провозглашением руководящей
и направляющей роли коммунистической партии, то в развивающихся странах можно встретить
специальные конституционные гарантии господствующего статуса единственной партии, а на практике
– ее лидера, являющегося президентом соответствующей республики. Так, Конституция Республики
Габон 1967 года в редакции 1981 года предусмотрела, что принятие резолюции недоверия
Правительству требует абсолютного большинства голосов депутатов Национального собрания и членов
центрального комитета Габонской демократической партии (ГДП) на совместном заседании этих
органов. ЦК ГДП и его политбюро по Конституции участвовали в решении важных государственных
вопросов. При этом лидер партии, он же Президент Республики, фактически назначал членов ЦК ГДП и
его политбюро*.
* См.: Конституционное право развивающихся стран. Общество, власть, личность. М.: Наука, 1990. С. 165-166.
В условиях однопартийной системы само понятие «партия» утрачивает смысл. Это уже не часть, а
целое, не партия, а само государство. Точнее, сверхгосударство, для которого собственно государство –
лишь административный инструмент. С демократией такая система абсолютно несовместима.