 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
79
именно потерпевших и униженных, тем меньше вероятность того, что история окажется роком,
перечеркивающим достижения преуспевших.
Словом, чтобы снизить вероятность апокалиптической революции, необходима перманентная
революция повседневности, постоянно корректирующая поведение сильных по отношению к слабым,
вместо того чтобы дожидаться, когда накопленные деформации породят взрыв.
Мы видим, что со времени эсхатологического прозрения, связанного с иудаистской апокалиптикой,
оказались противопоставленными друг другу два типа социального бытия: жизнь в повседневности,
лишенная больших исторических предчувствий, и жизнь, спроектированная на Историю. Если иметь в
виду гетерогенные начала, на которых базируется западная цивилизация, то первый тип можно
обозначить как эллинский, второй — как иудаистский.
Соответствующие начала много раз сталкивались в истории Европы,
придавая ей напряженно-
драматический, прерывистый характер. При этом эллинистический тип бытия в мире основан на
здравом смысле, иудаистский — на великом учении. Первый является достоянием индивидуального
обыденного сознания, второй — коллективной веры, имеющей к тому же эзотерический характер,
адресованный посвященным (с возникновением христианства ).
После драматической интермедии, связанной с полемикой между христианским иррационалистом
Тертуллианом и христианами адептами греческого Логоса, в Европе на тысячу лет утвердилась
концепция истолковываемой (не противоразумной, но лишь сверхразумной) Божественной воли.
Христианство, вышедшее из рук
средневековых богословов, получило статус великого папистского
учения, которым безраздельно владеет Церковь как институт, дарующий спасение.
В средневековой картине мира христиане выступают в коллективной ипостаси богоспасаемого
народа, противопоставленного всем остальным. Церковь, установившая сугубо институциональный
путь к Богу, объявила: пути к спасению известны, но только ей — вне Церкви — любое
душеспасательное усердие бессмысленно. Таким образом, три важнейших принципа иудаистской
апокалиптики — принципы единой коллективной судьбы, коллективной веры и коллективного завета
(договора) — оказались воспроизведенными средневековой христианской Европой.
Презумпция общинного бытия тем самым относится не только к традиционалистскому,
патриархальному укладу жизни, но обретает характер духовно-религиозного решения. Эллинистические
принципы индивидуальной судьбы, здравого смысла и погружения в повседневность оказались
существенно потесненными, альтернативными иудаистскими. Иудаизм оказался тем «внутренним
Востоком» Европы, который образует особый полюс духовно-экзистенциального притяжения,
противоположный западному.
Новое резкое смещение полюсов за счет очередной перегруппировки эллино-иудаистских начал
произошло в эпоху Реформации. Принципу единого коллективного пути спасения Лютер
противопоставил индивидуальный путь спасения, основанный на непосредственной,
внеинституциональной встрече верующего с Богом. Лютер отверг гарантии спасения, связанные, во-
первых, с богословскими теоретическими испрашиваниями Божьей воли, во-вторых, с
коллективистскими ритуалами церкви.
Волю Господа он объявил в принципе неистолковываемой и непознаваемой и таким образом перед
лицом непроницаемой тайны последнего уравнял неграмотного пастуха и всех вместе взятых докторов
богословия. Спасение стало индивидуальным делом, причем — в контексте повседневности, ибо всякий
иной контекст, связанный с эзотерикой церковных таинств был решительно отвергнут- так Лютер
фактически уничтожил церковную общину и на свой лад реставрировал индивидный эллинистический
принцип.
М. Вебер показал, что тем самым были заложены основы духа капитализма — индивидуального
предпринимательского усердия или «оправдания делами». Здесь уместно добавить, что Лютер заложил
и основы западной политической демократии: принцип индивидуальной суверенной воли и примат
обыденного здравомыслия над великими учениями.
В самом деле, сравним демократическую практику выборности власти в случае, если воля Истории (в
форме познанных законов) является постигаемой и это сакрально-эзотерическое знание принадлежит
тому или иному авангарду, и в случае ее протестантской трактовки как в принципе непознаваемой и тем
самым обрекающей всех нас на «равенство в незнании». Ясно, что в последнем случае высшим
арбитром выступают рядовые граждане, которые выбирают тех или иных претендентов на власть, среди
поневоле равных перед лицом истории, одинаково не ведающих ее воли и финала.