 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
158
есть в своей отдельности от всего: оно есть со всем и во всем. Итак, все есть истина в своем единстве
или как единое». Или иначе: «истина есть сущее всеединое»*. Поэтому истина для Соловьева не только
гносеологическое понятие, но и абсолютная ценность, принадлежащая самому всеединству.
* Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал // Соч.: В 2 т. М., 1988. Т.1. С. 691, 692.
Идея всеединства — одна из старейших в философии. Однако она принадлежит к разряду тех
фундаментальных начал, которые обретают смысл лишь в системе понятий, определяющих ее,
наполняющих содержанием и глубиной. И Соловьев дает свое, по сути классическое, определение
всеединства. «Я называю истинным или положительным всеединством такое, в каком единое
существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное отрицательное единство подавляет
или поглощает входящие в него элементы и само оказывается таким образом, пустотою; истинное
единство сохраняет и усиливает эти элементы, осуществляясь в них как полнота бытия»*. Соловьев не
только ввел категорию всеединства в русскую философскую мысль, но сделал ее средоточием
философской системы, обогатив новым содержанием на основе уникального опыта синтеза знания и
веры.
* Он же. Первый шаг к положительной эстетике // Соч.: В. 10 т. СПб., 1911—1914. Т. 7. С. 74.
Исходным началом философии и историософии всеединства Соловьева является диалектика
абсолюта. Абсолютное есть единство всего, что существует, т.е. абсолютно сущее. Оно свободно от
всяких определений, так как определенное существование всегда относительно. Для того чтобы
абсолютно-сущее осознало и воплотило свою силу и полноту, оно нуждается в своем другом.
Следовательно, абсолютное может быть понято как единство себя со своим отрицанием — «другим» в
форме становящегося абсолюта. Таким образом, в абсолютном следует различать два полюса. Первый
полюс есть абсолютное в себе, находящееся выше существования, представляющее его
положительную потенцию. Второй полюс —
становящееся абсолютное, выступает в качестве
неоформленной первоматерии, которая проходит все стадии развития — космическое, эволюционное и
историческое, имея в качестве идеала абсолютно-сущее. Иными словами, мир есть абсолютное
становящееся, в то время как Бог есть абсолютно-сущее, или, абсолютно-сущее есть Бог. Абсолют —
это всеединство, которое есть, а мир — это становящееся всеединство, которое стремится к абсолюту.
Огромная роль в процессе становления всеединства принадлежит Софии как мировой душе, хотя эта
роль достаточна сложна и противоречива. В «Чтениях о Богочеловечестве» Соловьев характеризует
мировую душу, как существо двойственное, ибо она заключает в себе божественное и природное
начало, но, не определяясь однозначно ни тем, ни другим, пребывает свободной. «Свободным актом
мировой души объединяемый ею мир отпал от Божества и распался сам в себе на множество
враждующих элементов; длинным рядом свободных актов все это восставшее множество должно
примириться с собою и Богом и возродиться в форме абсолютного организма»*. Таким абсолютным
организмом является идеальное человечество. Воплотившись в человечестве, мировая душа обретает
лик Софии, которая раскрывается как любящая душа абсолюта или Бога, воспринимающая его
воздействия и воздействующая на него. В силу этого она становится его представительницей в
человеческом мире, основанием и душой его истории на пути восстановления всеединства человечества
с Богом.
* Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве // Соч.: В 2 т. М., 1989.Т.2. С. 137.
Однако и человек — отнюдь не слепое орудие материальных или божественных сил. Будучи по
природе материальным существом и обладая одновременно идеальным сознанием всеединства,
связывающим его с Богом, человек не ограничивается исключительно ни тем ни другим, но является в
мире как свободное «Я», могущее так или иначе определять себя по отношению к двум сторонам своего
существа, могущее склониться к той или другой стороне, утвердить себя в той или другой сфере.
«Человек не только имеет ту же внутреннюю сущность жизни — всеединство, — которое имеет и Бог,
но он свободен восхотеть ее как Бог, т.е. может от себя восхотеть быть как Бог».
Соловьев решительно отвергает один из важнейших догматов христианского вероучения, согласно
которому Бог существовал до сотворения мира и впредь может существовать без человека. У него речь
идет о человеке, совечном Богу. Однако при этом имеется в виду человек, появившийся не в результате
эволюции, как ее завершающее звено, и не «человечество», как собирательное понятие, а цельный