 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
25
Согласно Канту, существуют априорные (лат. a priori – до опыта) способности человеческого познания
и соответственно априорные знания. Априорные основания имеются и в интеллекте, и в чувственности,
и в связанном с ней опыте. Признаками априорного знания являются необходимость и всеобщность,
безусловная независимость от всякого опыта, а чистым априорным знанием считается то, к которому не
примешивается ничто эмпирическое. Априорные знания отличны от апостериорных – эмпирических.
Кант заимствовал из схоластики термины «трансцендентальное» и «трансцендентное», но
переосмыслил их. «Трансцендентальное» обозначает некоторые априорные способности познания и сам
процесс познания этих способностей; оно имманентно сознанию, может быть познано и действительно
познается. «Трансцендентное» – это то, что существует вне сознания и непознаваемо, «выходит за
пределы всякого опыта», чему «в чувствах не может быть дан никакой адекватный предмет» (последние
характеристики сближают «трансцендентное» с «трансцендентальным»).
Кант разделяет объективно существующие, но непознаваемые науками «вещи-в-себе» и
находящиеся в сознании познаваемые «явления». С этим связано резкое разведение чувственности и
интеллекта как двух «стволов» человеческого познания, которые, может быть, вырастают из одного
общего, но неизвестного нам корня [3–1. Т. 3. С. 123–124]. Чувственные представления («созерцания»)
возникают в результате «аффицирования» (воздействия) предметов и вещей извне, существующих
независимо от чувственности, но подвергаются обработке с помощью априорных форм чувственности –
пространства и времени. Посредством чувственности предметы нам даются, мыслятся же они
рассудком; последний структурирует чувственность с помощью бессознательно («слепо»)
действующего продуктивного воображения. В итоге формируются чувственные образы внешних
объектов – «явления», которые и выступают предметом научного познания. Что же касается
«аффицирующих» объективных внешних предметов, то они суть «вещи-в-себе», остаются
непознанными и непознаваемыми.
С разделением явлений и «вещей-в-себе» сопряжено различение феноменов и ноуменов. Феномен
есть чувственный предмет, мыслимый рассудком: данное понятие аналогично понятию «явление».
Ноумен же Кант отличает от «вещи-в-себе»: это умопостигаемый предмет, в отличие от «вещи-в-себе»,
имеющей «положительный смысл», связанный с ее отношением к некоторой объективной реальности,
ноумен понимается лишь в «негативном смысле», как нечто не имеющее объективного существования,
относящееся только к сфере мысли (понятие без предмета, то, что не есть объект чувственного
созерцания). Понятие ноумена является ограничительным, «демаркационным», указывает на
невозможность для рассудка познавать «вещи-в-себе». Оно к тому же и «проблематично», поскольку
обозначает вещь, о которой нельзя сказать «ни то, что она возможна, ни то, что она невозможна». Среди
познавательных способностей Кант рассматривает чувственность с ее явлениями, создающий единство
явлений рассудок с его категориями, и разум как высшую способность с его трансцендентальными
идеями, образующий единство правил рассудка.
Трансцендентальные идеи выходят за пределы всякого опыта, для них в чувствах не может быть дан
никакой адекватный предмет. Особое внимание Кант уделяет трем идеям разума – души, мира, Бога,
которые считаются предметами исследования в метафизике, включающей соответственно три раздела –
психологию, космологию, теологию.
Критикуя «рациональную психологию», Кант показывает, что обоснование учения о душе как
нематериальной, духовной, бессмертной субстанции содержит логическую ошибку –
«трансцендентальный паралогизм», что это учение теоретически не доказано.
В «рациональной космологии» философ обнаруживает антиномии (греч.
; от
–
против и
– закон: противоречие в законе) – тезисы и антитезисы, видимостные суждения,
иллюзорные утверждения, которые, однако, выглядят одинаково аргументированными. Кант
рассматривает четыре антиномии. Приведем лишь три: первую, третью, четвертую.
Первая антиномия [3–1. Т. 3. С. 404–405].
Тезис: Мир имеет начало во времени и ограничен также в пространстве. Антитезис: Мир не имеет
начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени, и в пространстве.
Третья антиномия [3–1. Т. 3. С. 418–419].
Тезис: Причинность по законам природы есть не единственная причинность, из которой можно
вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную
причинность (причинность через свободу). Антитезис: нет никакой свободы, все совершается в мире
только по законам природы.
Четвертая антиномия [3–1. Т. 3. С. 424–425].
Тезис: К миру принадлежит или как часть его, или как его причина безусловно необходимая