 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
120
на Едином хотя бы на один год, будет могущественно десять лет; государство, добившееся
сосредоточения на Едином на десять лет, будет могущественно сто лет; государство, добившееся
сосредоточения на Едином на сто лет, будет могущественно тысячу лет...»*
Как в личной биографии
нельзя получить образование, профессию, построить прочную семью, не выстроив систему приоритетов
и не подчинив краткосрочные интересы долгосрочным, так и в исторической биографии народа и
государства все зависит в конечном счете от способности не терять перспективу и не привносить в
угоду конъюнктуре долговременные интересы и ценности.
* Книга правителя области Шан. С. 154.
Во-вторых, строительство сильного государства обеспечивается союзом верховной власти со
слабыми (или с простым людом) против сильных. Не следует использовать внутренние противоречия
номенклатурной «боярщины» по принципу «разделяй и властвуй» — это всего лишь конъюнктурный
прием, дающий краткосрочные эффекты. Необходимо другое — использование поддержки низов для
усмирения номенклатурных своевольников — вот эффективная стратегия строителя могучей державы.
«Устранение силы при помощи сильного ведет к ослаблению, устранение силы при помощи слабого
ведет к усилению»*. Если правитель пользуется услугами сильных, он попадет к ним в зависимость и
ему придется расплачиваться за оказанные услуги отступлением от державных принципов в угоду тому
или иному номенклатурному своекорыстию. Не случайно слабое государство берет налоги со слабых
(бедных), но остерегается брать их с сильных; оттого средства его скудеют, а недовольство подобной
несправедливостью в народе растет.
*
Там же. С. 156.
Напротив, сильное государство не стесняется подчинять единой фискальной политике сильных и
зажиточных, приобретая от этого не только доходы в казну, но и уважение со стороны народа. Это же
касается и борьбы с правонарушителями и всякого рода уклонениями от закона. Слабое государство
преследует мелких правонарушителей, пасуя перед крупными. От этого не страдает только порядок, но
и сам моральный авторитет власти. «В государстве, где порочными управляют словно
добродетельными, неизбежна смута, и оно непременно будет расчленено. В государстве, где
добродетельными управляют словно порочными, воцаряется порядок, и оно непременно станет
сильным»*.
* Книга правителя области Шан. С. 158.
В-третьих, реализация принципа уравнительной справедливости и служилого консенсуса зависит от
однонаправленности реформ, меняющих положение и образ жизни разных сословий в одном и том же
направлении. Даже ужесточение реальных условий жизни воспринимается народом без ропота, если
оно в равной степени затрагивает всех. Служилый консенсус в государстве нарушается, а общество
дестабилизируется, когда государственная реформа выглядит как поблажка верхам за счет ужесточения
условий жизни и ущемления низов. «Природа людей такова, что при измерении каждый норовит
захватить себе часть подлиннее; при взвешивании каждый норовит захватить себе часть потяжелее; при
определении объема каждый норовит захватить себе часть побольше»*. От правителя требуется не
только мудрость, но и мужество, чтобы пресечь соответствующие поползновения тех, кто обладает для
этого максимумом возможностей, — сильных.
* Там же. С. 172.
Надо сказать, это предостережение легизма звучит необыкновенно актуально применительно к
российским реформам. Со времен Петра I и Екатерины II в них наблюдается роковой изъян, связанный
с их противоположной классовой направленностью. Вместо того чтобы стать делом национального
освобождения, российские реформы неизменно становятся делом сословного освобождения правящих
классов от служилого долга и национально-ответственного поведения. В результате такого
реформирования верхи обеспечивали себе эмансипацию и европеизацию, одновременно загоняя
большинство населения в состояние усиленного бесправия. Об этом писал историк Д. П. Кончаловский:
«Одновременно с европеизацией высших классов русского общества, аристократии и дворянства с
их постепенным раскрепощением от государственного тягла крестьянство, т.е. основная масса русского
народа, в период от Петра Великого до Екатерины II постепенно все более закабалялась... и тем самым