 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
45
феноменов лежат насилие и другие формы противозаконных действий. Так, все важнейшие
атрибуты современной демократии и правового государства прошли испытание насилием. Например,
национально-государственный суверенитет, торжество права и закона над божественным правом
государей на власть, разделение властей первоначально являлись объектами ожесточенной
идеологической и политической (в том числе и вооруженной) борьбы между противоборствующими
группами, сословиями, классами, государствами.
На пути разработки, учреждения и институционализации этих принципов и институтов каждая
страна прошла через революции, гражданские войны, цареубийства и другие формы насилия.
Великобритания, считающаяся одной из самых совершенных демократий современного мира,
пережила две революции, причем в первый раз она избавилась от своего короля отрубив ему голову.
Еще в большей степени это верно применительно к Франции, которая прежде чем окончательно
принять демократические ценности и институты, прошла через несколько революций и переворотов.
В США политическая демократия и рыночно-капиталистические отношения одержали
окончательную победу лишь в результате самой жестокой и кровопролитной со времен Мария и
Суллы гражданской войны.
Естественно, что власть ни в коем случае нельзя свести к силе, тем более, к голой физической силе
или насилию. Но нельзя не учитывать и тот факт, что власть, не опирающаяся на силу, не способная
добиться реализации своих решений, в том числе силой или угрозой применения насилия, может
оказаться благим пожеланием или просто блефом. В этом смысле власть представляет собой форму
выражения силы. Одна из главнейших задач государства — разрешение противоречия между
необходимостью порядка и разнообразием интересов в обществе, сопряженных с конфликтами. С
этой точки зрения государство и власть, политическое в целом призваны внести порядок в
рациональную организацию, в социально-политический процесс, обуздать стихию человеческих
страстей.
Поэтому естественно, что и государство и власть самым тесным образом связаны с насилием.
Государство, даже самое демократическое, представляет собой во многих отношениях механизм
принуждения, насилия над людьми. Но это насилие особого рода. Еще Т. Гоббс (продолжая в этом
вопросе традицию Н. Макиавелли) усматривал главный признак государства в «монополии (курсив
мой.— К.Г.) на принуждение и насилие». Дж. Локк считал политической властью «право создавать
законы, предусматривающие смертную казнь и соответственно все менее строгие меры. наказания
для регулирования и сохранения собственности, и применять силу сообщества для исполнения этих
законов и для защиты, государства от нападения извне — и все это только ради общественного
блага».
С тех пор этот тезис в разных редакциях стал общим местом в большинстве теорий государства.
Данную мысль в несколько иной форме выразил известный немецкий правовед XIX в. Р. Еринг,
который подчеркивал, что государство обладает абсолютной монополией на принуждение. Наиболее
завершенную разработку данный тезис получил у М. Вебера. Он, в частности, утверждал, что
государство невозможно определить социологически в терминах его целей или из содержания его
деятельности, поскольку нет такой задачи, которая была бы исключительным достоянием
государства. Поэтому, говорил Вебер, четко очерченный признак государства следует искать в
средствах, которые оно использует. Таким средством, по его мнению, и является насилие:
«Государство есть то человеческое сообщество, которое внутри определенной области...
претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия. Ибо для нашей эпохи
характерно, что право на физическое насилие приписывается всем другим союзам или отдельным
лицам лишь настолько, насколько государство со своей стороны допускает это насилие:
единственным источником «права» на насилие считается государство».
Исходя из этой посылки, М. Вебер рассматривал государство как «организованный по типу
учреждения союз господства, который внутри определенной сферы добился успеха в монополизации
легитимного физического насилия как средства господства и с этой целью объединил вещественные
средства предприятия в руках своих руководителей, а всех сословных функционеров с их
полномочиями, которые раньше распоряжались этим по собственному произволу, экспроприировал
и сам занял вместо них самые высшие позиции». Хотя сущность государства и власти, политического
в целом, как будет показано ниже, и нельзя свести всецело к отношениям господства и подчинения,
все же с точки зрения власти и властных структур эти отношения отличают политическое от других
сфер общественной жизни. Более того, государство, власть и насилие немыслимы друг без друга.