 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
208
Неоправые идут еще дальше. Так, представитель американских «новых правых» П. Уэйрич
заявил: «Мы не консерваторы, мы радикалы, стремящиеся к свержению истеблишмента». Один из
руководителей французских новых правых А.Бенуа утверждал, что «любой консерватизм
революционен».
Особенность консерваторов 70—80-х годов состоит также в том, что из противников научно-
технического прогресса они превратились в убежденных его сторонников. Тесно связывая с ним
изменения в различных сферах общественной жизни, французские неоправые претендовали на то,
чтобы «подготовить почву для революции XXI в., которая соединила бы древнейшее духовное
наследие с самой передовой технологией» [25]. Выть консервативным означает «маршировать во
главе прогресса», — заявлял Ф.Й. Штраус в 1973 г. на съезде ХСС. По словам видного деятеля ХДС
Р.Вайцзеккера, консерваторы — за прогресс, ибо «тот, кто закрывает дорогу прогрессу, становится
реакционером». Отказавшись от антитехницизма, неоконсерваторы прошли своеобразную
метаморфозу и превратились в приверженцев технического прогресса и экономического роста. В то
же время по-своему толкуемый антисциентизм стал лозунгом отдельных левых и либеральных
группировок, выступающих за преобразование существующей системы на основе принципа «меньше
— это лучше», постматериальных ценностей и т.д. Другими словами, в оценке научно-технического
прогресса и сциентизма консерватизм и либерализм, а также левые как бы поменялись местами.
Для всех течений современного консерватизма, особенно для новых правых и традиционалистов,
характерна приверженность социокультурному и религиозному традиционализму. Отказ от
традиционных ценностей рассматривается ими как главная причина всех негативных явлений в
современном обществе. Как утверждал, например, Р.Уивер, отрицание всего трансцендентного
привело к релятивизму, рассматривавшему человека как «меру всех вещей», к отказу от доктрины
первородного греха, которую заменили идеей о доброй природе человека. Поскольку лишь
физический, чувственный мир стал считаться единственно реальным, начался упадок религии и
восхождение рационализма и материализма. Эта сторона у консерваторов проявляется в откровенной
ностальгии по более простому, более организованному и гомогенному миру, который, по их мысли,
существовал в XVIII-XIX вв. в период свободно-предпринимательского капитализма. Они
настойчиво приводят доводы и аргументы в пользу восстановления традиционных ценностей и
идеалов, ассоциируемых с семьей, общиной, церковью и другими промежуточными институтами.
В данном вопросе европейские неоправые зашли настолько далеко, что возврат к прошлому
мыслится ими как отказ от самой иудеохристианской традиции, возрождение ценностей языческой
Европы на базе синтеза начал Аполлона и Диониса. «Песнь мира — языческая, таково послание
революции грядущего века» — утверждают французские новые правые. Христианство не устраивает
их тем, что оно своим монотеизмом уравнивает всех верующих, вносит в «европейское сознание
революционную антропологию, основанную на идеях эгалитаризма и тоталитаризма». Что касается
древней индоевропейской традиции или, проще говоря, язычества, то оно привлекает
их своим
политеизмом, служащим как бы современным вариантом политико-культурного и
мировоззренческого плюрализма. Тезис о «глубоких различиях» между расами, порожденных
специфическими различиями в природно-климатических и историко-культурных условиях их жизни
и эволюции, ссылки на этноплюрализм, этническое и культурное разнообразие дают новым правым
возможность использовать антиколониалистские лозунги левых для обоснования «генетической
предрасположенности» каждой расы к раз и навсегда установившейся социокультурной модели. По
их мнению, за любым универсализмом скрывается тот или иной этноцентризм, навязывающий
другим народам свои ценности и понятия.
Значительное место в конструкциях современных консерваторов занимают проблемы свободы,
равенства, власти, государства, демократии и т.д. Следует отметить, что в трактовке данного круга
проблем большинство консерваторов считают себя решительными защитниками прав человека и
основополагающих принципов демократии. В целом для них характерно амбивалентное отношение к
государству и связанным с ним институтам. «Человек рожден свободным, но он всюду в цепях»,—
говорил Ж.-Ж. Руссо. «В цепях он и должен быть»,— отвечает на это консерватор, защищающий
«необходимые цепи традиции и исторической преемственности», на которых, по его мнению,
основываются гражданские свободы. С одной стороны, в глазах консерваторов государство —
это
источник и защитник закона и морали. Без сильного государства общество может оказаться во власти
анархии. Для них характерно позитивное, зачастую авторитарное отношение к государству, что в
свою очередь предполагает или порождает антииндивидуализм. С другой стороны, сильное