 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
55
этом смысле Россия и Китай в известной мере схожи: как 70 лет коммунистического режима наложили
жесткий отпечаток на культурные реалии и сознание людей в России, так аналогичная ситуация в Китае
не могла не отразиться на его культуре и народе. Между тем достоверного научного материала по этим
изменениями практически нет (коммунистические режимы органически отвергают любое объективное
исследование, а у демократических стран нет возможности реально его проводить). Поэтому черты
национального стереотипа, приведенные ниже, это представление в гораздо большей мере о
традиционном китайце, нежели о сегодняшнем. Однако следует со всей определенностью признать, что:
а) даже полвека коммунистического режима вряд ли могли изменить национальный стереотип,
складывавшийся в течение нескольких тысячелетий на базе столь же древней культуры;
б) сам коммунистический режим эпохи Дэн Сяопина и экономических реформ стал гораздо
бережнее и с существенно большим вниманием относиться к собственным национальным
традициям и культурным установкам, поняв, что именно в их грамотном использовании таятся
интереснейшие возможности преобразования страны (что блестяще доказала экономическая
практика пореформенного Китая последних 30 лет).
Поэтому традиционный национальный стереотип, приведенный ниже, можно без больших натяжек
считать в достаточной мере соответствующим действительности.
Говоря о базовых чертах китайского стереотипа, следует прежде
всего иметь в виду то
фундаментальное влияние, которое оказало на него конфуцианство. Известно, что в центре системы
Конфуция лежит образ «благородного мужа», которого Учитель наделил пятью главными свойствами:
человечностью, чувством долга, деликатностью, умом (знаниями) и верностью. К ним примыкает
сыновняя почтительность, понимаемая в самом широком смысле как почитание и повиновение старшим
вообще. По-видимому, именно в контексте конфуцианства и следует рассматривать китайский
стереотип.
1. Его основополагающая черта — своеобразная смесь повиновения, терпения и упорства. Именно
эти три черты формируют облик смиренного и покорного китайца, свято чтящего старших и
начальников, терпеливо и упорно работающего, безропотно сносящего тяготы жизни. Только
такие люди могли построить Великую китайскую стену, вести бесконечные войны или
становиться послушными и терпеливыми объектами самых диких коммунистических
экспериментов. И именно такие люди смогли вытащить предельно отсталую страну на
современные передовые рубежи технологии и экономики и завалить весь мир своими товарами.
Этот момент исключительно важен для международного менеджера: с точно таким же терпением и
упорством китайский партнер будет добиваться максимально выгодных условий сделки, предельно
настойчиво работать над тем, чтобы выжать из нее все, что только возможно, смирением и
застенчивой улыбкой отвечая на справедливые претензии партнера (и упрямо делая все по-своему).
Оговоримся: все сказанное выше никак не следует интерпретировать в негативном смысле; здесь
совсем не подходят оценки в шкале «хорошее — плохое». Российскому менеджеру следует просто
понять, что в деловых отношениях он должен все это учитывать и иметь не меньшее терпение и
упорство, не хуже владеть собою, чем его китайский партнер. Есть здесь и еще один камень
преткновения.
2. Многие исследователи и люди, долго жившие в Китае, обращают внимание на то, что
приверженность правде и неприятие обмана, мягко говоря, — не самая сильная черта
национального стереотипа. Китайцы обманывают друг друга и партнеров достаточно часто и при
этом (опять же по свидетельствам очевидцев) не испытывают особых угрызений совести. Почему
так?
Рискнем обратить внимание читателя на то, что, вообще говоря, в конфуцианском образе
«благородного мужа» этой черты просто-напросто нет: честность вовсе не является обязательной
чертой образа. Справедливости ради отметим, что в поучениях самого Учителя есть требование
«серьезного и честного отношения к делу»
25
, но в центральном элементе учения ничего об этом не
говорится. Возможно, это — не лучшее объяснение данного неприятного феномена, но помнить о
нем международному менеджеру не мешает: скрупулезное отслеживание всех взаимных
обязательств в соответствующих документах, четкое фиксирование и взаимный контроль их
выполнения — все это непременные условия работы с китайским партнером. Равно как и
готовность к тому, что упорство, с одной стороны, и равнодушие к обману, с другой, зачастую
приводят к тому, что китаец стремится не просто сделать все по-своему, но и, что называется,
пропустить мимо ушей требования партнера относительно каких-то изменений в работе, тех-