 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
128
Благодаря этому серебро стало очень редко на Руси, перестало играть прежнюю роль
как орудие внутреннего обмена, внутренние расчеты стали производиться натурой, и
все вообще хозяйство стало развиваться в обратном направлении, от денежного к нату-
ральному.
Татары не только лишали русское население средств производства и обмена, но и
надолго сократили само поле приложения народного труда. Пока они владыче-
етвовали на Руси, кочуя по черноземным степям, русское население поневоле должно
было сосредоточить свою экономическую деятельность в северной лесной области
Европейской России и усиленно эксплуатировать здешние только дары природы. Эти
дары по всем данным не были так обильны и так щедры, как в лесостепной переходной
полосе и даже степной. Как и в Киевской Руси, население занималось рыболовством,
бортничеством, охотой. Рыболовство, по всем признакам, получило даже большее
значение, чем в Киевской Руси. Акты полны известиями о рыбных озерах, реках, топях
и язах в Тверской земле. Ярославском княжестве. Костромском, Нижегородском,
Московском и Рязанской земле, а также и на севере — в Белозерске, Вологде, Устюге
Великом и т. д. Но бортничество по климатическим условиям было, конечно, менее
развито, чем в западной и юго-западной Руси. В междуречье Волги и Оки и бассейне
Оки акты констатируют существование бортей и бортников, но не упоминают об их
существовании в областях Белозерской, Вологодской и Устюжской. Видно, что и
охотничьи промыслы были менее значительны, чем в Киевской Руси. На севере акты
констатируют добывание соболей и белок, существование путиков, перевесищ,
тетеревиных ловель. Одно житие (св. Кассиана Учемского) свидетельствует, что в
лесах около Углича даже в конце XV и начале XVI века «бияху звери много, лоси и
елени и зубри же и буйволы и лисицы и серны, волцы же и медведи». Но южнее по
актам не встречаем уже такого разнообразия животного мира. В междуречье Волги и
Оки акты упоминают только о бобровых гонах и перевесах для ловли птиц. Общее
впечатление, выносимое из всех источников удельной эпохи, таково, что эксплуатация
животных богатств в это время уже не имела того значения, какое принадлежало ей в
Киевской Руси.
Главенствующее значение в экономической жизни получила теперь та отрасль
хозяйства, которая в Киевский период выдвинулась только в XII веке, а именно
земледелие. И климатические, и почвенные условия северо-восточной Руси были
неизмеримо хуже таковых же условий Приднепровской, юго-западной Руси. Но
русскому населению, сбившемуся в Суздальской земле, не было выбора, и потому оно
поневоле стало усиленно культивировать землю. Поэтому и по актам удельной эпохи
приходится иметь дело больше с пахарями, земледельцами, чем с звероловами,
рыболовами и бортниками. Разумеется, при неблагоприятных климатических и
почвенных условиях земледелие не щедро оплачивало труд земледельца, и потому в
общем экономическая жизнь северо-восточной Руси еле теплилась. Люди добывали
себе с величайшими усилиями скудное пропитание и средства для уплаты
государственных налогов. При таких условиях еле влачила свое существование
торговля, особенно внутренняя. Внешний сбыт так или иначе совершался. Для него
работала охотничья промышленность и бортничество. Внешний сбыт был необходим
для получения серебра на уплату татарской дани. Русские купцы не только торговали с
немцами, но ездили даже в Сурож, в Крым, плавали в Грецию, ездили в Орду, сбывая
меха, воск, рыбу, покупая оружие, соль, ткани, вина, а главное — драгоценные
металлы. Но внутреннего обмена произведениями почти не было, точнее — он был
чрезвычайно слабый. На торгах или торжках продавались и покупались некоторые
несложные произведения домашней, кустарной промышленности, вроде железных
орудий, кожевенных изделий, некоторых съестных припасов и т. п. Внутренняя
торговля достигла некоторых успехов только к концу удельной эпохи, в XV веке,
когда Русь вообще оправилась несколько от татарских разорений, когда заметно стал