 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
92
В XVII в. широко обсуждался и вопрос о том, конечна или бесконечна скорость света. Долгое время
для эмпирического обоснования ответа на этот вопрос не было достаточных фактов. Большое значе-
ние для развития физических идей имело открытие О. Ремера, сделанное им на основе наблюдений
затмения одного из спутников Юпитера в 1676 г., что скорость света в пустом пространстве конечна и
равна 300 000 км/с.
6.3.3. Космология Ньютона
Несмотря на свой знаменитый девиз «Гипотез не измышляю!», Ньютон как мыслитель
крупнейшего масштаба не мог не задумываться и над общими проблемами мироздания. Так, в
частности, он распространил свою теорию тяготения на проблемы космологии.
Но и здесь он был не склонен давать волю фантазии и стремился анализировать прямые логические
следствия из уже установленных законов. Распространив закон тяготения, подтвержденный тогда
лишь для Солнечной системы, на всю Вселенную, Ньютон рассмотрел главную космологическую
проблему: конечна или бесконечна Вселенная. Вопрос выглядел так: в каком случае возможна
гравитирующая Вселенная, когда она конечна или когда она бесконечна? Он пришел к выводу, что
лишь в случае бесконечности Вселенной материя может существовать в виде множества космических
объектов — центров гравитации. В конечной Вселенной материальные тела рано или поздно слились
бы в единое тело в центре мира. Это было первое строгое физико-теоретическое обоснование
бесконечности мира.
Ньютон задумывался и над проблемой происхождения упорядоченной Вселенной. Однако здесь он
столкнулся с задачей, для решение которой еще не располагал научными фактами. Он первым
отчетливо осознал, что одних только механических свойств материи для этого недостаточно. Ньютон
критиковал концепции атомистов и картезианцев, справедливо утверждая, что только из одних
неупорядоченных механических движений частиц не могла возникнуть вся сложная организация мира.
Он считал, что материя сама по себе косна, пассивна и не способна к движению. И потому, например,
для него тайной являлось начало орбитального движения планет. Для раскрытия этой тайны
оставалось прибегнуть лишь к некоей более могучей, чем тяготение, силе — к Богу. Поэтому Ньютон
вынужден был допустить божественный «первый толчок», благодаря которому планеты приобрели
орбитальное движение, а не упали на Солнце (см. 7.2.3).
Понадобилось всего полвека для того, чтобы в естествознании сформировалась идея естественной
эволюции материи, опровергающая божественный «первотолчок». Заслуга формирования этой идеи
принадлежит И. Канту.
6.4. Изучение магнитных и электрических явлений в XVII в.
Но XVII в. — это не только время радикальных революционных преобразований в механике и
астрономии. В XVII в. начинается систематическое изучение магнитных и электрических явлений,
результаты которого, как мы видели в творчестве Кеплера, также влияли на развитие механических и
астрономических концепций.
Первые сведения об электрических и магнитных явлениях были накоплены еще в древности. Так,
античные ученые знали свойство натертого янтаря притягивать легкие предметы *, а также о
существовании особого минерала — железной руды (магнитный железняк), способной притягивать
железные предметы **. В древности магнит уподоблялся живому существу. Но уже тогда
предпринимались попытки научного объяснения магнитных явлений. Наиболее удачные из таких
объяснений принадлежали атомистам; например, Лукреций Кар в своей поэме «О природе вещей»
объяснял действие магнита существованием потоков мельчайших атомов, вытекающих из него.
* Само слово «электричество» происходит от греческого слова «электрон», что значит янтарь.
** Залежи этого минерала находились возле греческого города Магнесии, названию которого и обязано происхождение
слова «магнит».
Главное практическое применение магнитных явлений было связано с компасом и явилось
результатом наблюдений направляющего действия земного магнетизма на естественные магниты.
Первое дошедшее до нас описание водяного китайского компаса относится к XI в. Как компас попал в
Европу, неизвестно до сих пор. Но в одном из сказаний XII в. уже есть ссылка на него, как на нечто