 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
82
Обоснование введения принципа гелиоцентризма Коперник усматривал в особой роли Солнца,
отразившейся уже в птолемеевской схеме. В этой схеме планеты по свойствам их движений как бы
разделялись Солнцем на две группы — нижние (ближе к Земле, чем Солнце) и верхние. Среди тех
кругов, которые применялись для описания видимого движения планет, обязательно был один круг с
годичным, как у Солнца, периодом движения по нему. Для верхних планет — это был первый, или
главный эпицикл, для нижних — деферент. Кроме того, Меркурий и Венера (нижние планеты) вообще
все время сопровождали Солнце, совершая около него лишь колебательные движения.
Революционное значение гелиоцентрического принципа состояло в том, что он представил
движения всех планет как единую систему, объяснил многие ранее непонятные эффекты. Так, с
помощью представления о годичном и суточном движениях Земли теория Коперника сразу же
объяснила все главные особенности запутанных видимых движений планет (попятные движения,
стояния, петли) и раскрыла причину суточного движения небосвода. Петлеобразные движения планет
теперь объяснялись годичным движением Земли вокруг Солнца. В различии же размеров петель (и,
следовательно, радиусов соответствующих эпициклов) Коперник правильно увидел отображение
орбитального движения Земли: наблюдаемая с Земли планета должна описывать видимую петлю тем
меньшую, чем дальше она от Земли. В системе Коперника впервые получила объяснение загадочная
прежде последовательность размеров первых эпициклов у верхних планет, введенных Птолемеем.
Размеры их оказались убывающими с удалением планеты от Земли. Движение по этим эпициклам,
равно как и движение по деферентам для нижних планет, совершалось с одним периодом, равным
периоду обращения Солнца вокруг Земли. Все эти годичные круги геоцентрической системы
оказались излишними в системе Коперника.
Впервые получила объяснение смена времен года: Земля движется вокруг Солнца, сохраняя
неизменным в пространстве положение оси своего суточного вращения.
Более того, это глубокое объяснение видимых явлений позволило Копернику впервые в истории
астрономии поставить вопрос об определении действительных расстояний планет от Солнца.
Коперник понял, что этими расстояниями планет были величины, обратные радиусам первых
эпициклов для внешних планет и совпадающие с радиусами деферентов — для внутренних *. Таким
образом он получает весьма точные относительные расстояния планет от Солнца (в а.е.), (в скобках —
современные данные):
Меркурий 0,375 (0,387) Марс 1.52 (1,52)
Венера 0,720 (0,723) Юпитер 5,21 (5,20)
Земля 1,000 (1,000) Сатурн 9,18 (9,54)
* Объявляя задачу определения расстояний до тел Солнечной системы неразрешимой, Птолемей не догадывался, что на
самом деле решение этой задачи уже содержалось в скрытом виде в его системе.
Теория Коперника логически стройная, четкая и простая. Она способна рационально объяснить то,
что раньше либо не объяснялось вовсе, либо объяснялось искусственно, связать в единое то, что ранее
считалось совершенно различными явлениями. Это — ее несомненные достоинства; они
свидетельствовали о истинности гелиоцентризма. Наиболее проницательные мыслители поняли это
сразу. И уже не столь важным было то, что Коперник отдал дань античным и средневековым
традициям: он принял круговые равномерные движения небесных тел, центральное положение Солнца
во Bсeленной, конечность Вселенной, ограничивал мир единственной планетной системой. Допуская
лишь круговые равномерные движения пo окружностям, Коперник отверг эквант — быть может,
наиболее остроумную находку Птолемея. Этим он сделал даже некоторый принципиальный шаг назад.
Коперник сохранил и эпициклы, и деференты. Принцип круговых равномерных движений вынудил
его для достаточно точного описания движения планет сохранить свыше «трех десятков эпициклов
(правда, всего 34 вместо почти 80 в геоцентрической системе).
И тем не менее теория Коперника содержала в себе колоссальный творческий, мировоззренческий
и теоретико-методологический потенциал. Ее историческое значение трудно переоценить.
Она подорвала ядро (геоцентрическую систему) религиозно-феодального мировоззрения,
основания старой (первой) научной картины мира.
Она стала базой революционного становления нового научного мировоззрения, новой (второй)
механистической картины мира.
Она явилась одной из важнейших предпосылок революции в физике (так называемой
ньютонианской революции) и создания первой естественно-научной фундаментальной теории