 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
133
Ковалевский, И.И. Мечников), закон необратимости эволюции (Л. Долло), закон более ранней
закладки в онтогенезе прогрессивных органов (Э. Менepт), закон анадаптивных и инадаптивных путей
эволюции (В.О. Ковалевский), принцип неспециализированности предковых форм (Э. Коп), принцип
субституции органов (Н. Клейненберг), закон эволюции органов путем смены функций (Л. Дорн) и др.
Не все из этих закономерностей рассматривались биологами как формы обоснования и подтверждения
дарвиновской теории. Более того, на базе некоторых из них выдвигались новые концепции эволюции,
которые, по замыслу их авторов, должны были опровергнуть дарвиновскую теорию и заменить ее
новой эволюционной теорией. Это характерно для периода утверждения любой фундаментальной
теории: пока теория окончательно не сложилась, не подчинила себе свои предпосылки, не
продемонстрировала свои предсказательные возможности, способность объяснять факты предметной
области, часты попытки заменить ее другими теориями, построенными на иных принципах.
Обобщение принципов эволюционной теории, выявление пределов, при которых они не теряют
своего значения, проявилось в интенсивном формировании комплекса эволюционной биологии (т.е.
эволюционных направлений в системе биологического знания — систематики, палеонтологии,
морфологии, эмбриологии, биогеографии и др.), имевшем место в 60—70-е гг. XIX в.
Возникновение экспериментально-эволюционной биологии во многом было вызвано
необходимостью эмпирического обоснования и теоретического утверждения принципов дарвиновской
теории, экспериментальной проверки и углубления понимания факторов и законов эволюции.
Особенно это касалось принципа естественного отбора, где яркие экспериментальные результаты
получили в конце XIX в. В. Уэлдон (1898), Е. Паультон (1899) и др.
Завершение утверждения принципов дарвиновской теории происходит уже в начале XX в., когда
сформировалась синтетическая теория эволюции, внутренне интегрировавшая дарвинизм, генетику и
экологию.
Таким образом, к рубежу XIX—XX вв. биология, как и физика, подошла в состоянии глубокого
кризиса своих методологических оснований, вызванного в первую очередь устаревшим содержанием
методологических установок классической биологии. Кризис проявился прежде всего в многообразии
и противоречии оценок и интерпретаций сущности эволюционной теории и интенсивно накап-
ливавшихся данных в области генетики.
8.3.2. Становление учения о наследственности (генетики)
Истоки знаний о наследственности весьма древние. Наследственность как одна из существенных
характеристик живого известна очень давно, представления о ней складывались еще в эпоху анти-
чности. Долгое время вопрос о природе наследственности находился в ведении эмбриологии, в
которой вплоть до XVII в. господствовали фантастические и полуфантастические представления.
Во второй половине XVIII в. учение о наследственности обогащается новыми данными —
установлением пола у растений, искусственной гибридизацией и опылением растений, а также
отработкой методики гибридизации. Одним из основоположников этого направления является И.Г.
Кельрейтер, тщательно изучавший процессы оплодотворения и гибридизации. Он открыл явление
гетерозиса — более мощного развития гибридов первого поколения, которое он не мог правильно
объяснить. Опыты по искусственной гибридизации растений позволили опровергнуть концепцию
преформизма. В этом отношении ботаника оказалась впереди зоологии.
Во второй половине XVIII — начале XIX в. наследственность рассматривалась как свойство,
зависящее от количественного соотношения отцовских и материнских компонентов. Считалось, что
наследственные признаки гибрида являются результатом взаимодействия отцовских и материнских
компонентов, их борьбы между собой, а исход этой борьбы определяется количественным участием,
долей того и другого. Так, например, Т.Э. Найт наблюдал доминирование признаков гибридов в
опытах по искусственному скрещиванию рас гороха.
В первой половине XIX в. стали складываться непосредственные предпосылки учения о
наследственности и изменчивости — генетики. Качественным рубежом здесь, по-видимому, оказались
два события. Первое — создание клеточной теории. Старая (философская, идущая от XVIII в.) идея
единства растительного и животного миров должна была получить конкретно-научное выражение в
форме теории, которая базируется на том, что инвариантные характеристики органического мира
должны иметь свое морфологическое выражение, проявляться в определенной структурной гомологии
организмов. Второе событие — выделение объекта генетики, т.е. явлений наследственности как