 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
172
какой-нибудь будущий экономист-историк сможет прослеживать людей по имени (или по
номеру карточки социального страхования) через все документы семей, фирм, Службы
внутренних доходов,** кредитных учреждений, школ, больниц и судов, то наши знания о
поведении экономических субъектов, мягко говоря, расширятся. Демографы-историки
сообразили, что не нужно ждать до XXI в. (а если подождать, то мы будем разочарованы,
потому что удешевление путешествий и распространение телефона — непрослушиваемого
— обеднило письменные документы). Если, к примеру, для решения некоторых вопросов
экономики труда потребуются экономические биографии отдельных людей историк готов
предоставить их во всех подробностях. В трудах Кембриджской группы по истории
народонаселения и социальных структур, опирающихся на послевоенные работы
французских демографов-историков, прослежены истории английских семей за два столетия
на основе пользуясь канцелярским жаргоном, "актов гражданского состояния" — записей о
рождениях, смертях и браках — начиная с XVI в.*** В проекте, который на сегодня можно
назвать самым амбициозным предприятием такого рода, ученые Монреальского
университета восстанавливают данные о всем населении Квебека от начала колонизации до
франко-индейской войны, фиксируя каждое упоминание каждого человека в поразительно
полных архивах Французской Канады и связывая их в единое целое. По мере расцвета эры
экономистов и калькуляторов такую статистику можно будет увязывать со все более
широким спектром регистрационных записей о доходах, недвижимости, состоянии дел,
образовании и тому подобном, что позволит воссоздавать жизненные истории гораздо
успешнее, чем это делается в использующих текущие данные работах, подготавливаемых с
большой любовью и публикуемых в каждом номере "Journal of Political Economy" или
"American Economic Review".
* См. книгу под редакцией Э.А. Ригли (Wrigley 1972), особенно очерк Майкла
Андерсона (Anderson) об использовании рукописных материалов британской переписи для
изучения структуры семьи.
** Служба внутренних доходов — налоговое управление США.
*** Избранные труды Кембриджской группы стоило бы включить в любой список
рекомендуемой литературы по новой экономике труда. Аналитический обзор см. в Wrigley
1969, а в качестве примера работ такого рода см. Leslett, 1972.
Наиболее масштабными обследованиями являются, конечно, переписи, и, когда
рукописи открываются, то есть когда перепись устаревает, ничто не может сдержать
любопытства экономиста. К примеру, в упомянутой выше работе Паркера и Голлмана
проведено сравнение рукописных материалов американской сельскохозяйственной переписи
1860 г. с рукописными же материалами переписи населения — такое сравнение нельзя
произвести по нынешним анонимным переписям, в которых не указывается имя
респондента, — что дало полную характеристику тех, кто был занят сельскохозяйственной
деятельностью. Поскольку в переписи 1860 г. ставился вопрос о богатстве обследуемых,
можно определить детерминанты распределения богатства в 1860 г. в таких деталях, какие
недостижимы для современных переписей, и эти возможности сейчас использует Ли Солтоу
(Soltow, 1975). Роджер Рэнсом и Ричард Сатч смогли из рукописей переписи 1880 г. извлечь
детальные характеристики случайной выборки, состоящей из 5283 ферм в Южных штатах, и
исследовали вопрос о расовой дискриминации более точно, чем это было возможно по
современным данным (Ransom and Sutch, 1977). В сравнении с такой богатой и
разнообразной фактологией обычный набор экономиста выглядит жалким и мизерным.
И погрешностей в этих фактах ничуть не больше, чем в современных. Считать, что в
исторической статистике больше погрешностей, наивно по двум причинам это значит, во-
первых, переоценивать современную статистику, во-вторых недооценивать статистику ис-
торическую. Экономист, если его прижать, обычно сознается, что в его данных, скажем, о
ценах в американской экономике за последние двадцать лет есть крупные погрешности,