 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
121
государством*. Одновременно государство, не желая выпускать из-под контроля доходы в сфере
торговли, поощряет монопольное положение крупных купцов — "гостей", чем вызывает не-
довольство простых купцов и мелких торговцев**. Монополистами могли стать и иностранцы.
Так, в 1663 году вся иностранная почтовая связь была сдана в эксплуатацию немцу Иоганну фон
Сведену.
Меркантилистские тенденции хорошо прослеживаются при рассмотрении таможенной политики
правительства России. В 1653 году был принят "Торговый устав", который позже стал называться
"Староторговым", чтобы отличить его от "Новоторгового" 1667 года. Устав 1653 года отменял
несколько мелких торговых и проезжих сборов и вводил единую косвенную торговую пошлину:
10 % с продаж и 5 % с покупки товара. Сохранялись и старинные сборы за переправы и мосты.
Новоторговый устав 1667 года, принятый по инициативе выдающегося русского
государственного деятеля А. Л. Ордин-Нащокина, был более сложным по своему содержанию. Он
был жестко протекционистским, защищающим торговые интересы русских купцов и про-
мышленников. Иностранцам отныне разрешалась только оптовая торговля, да и то в
определенных приграничных городах. Розничная торговля ограждалась таким образом от
иностранной конкуренции. Проезд и торговля внутри страны стали возможны для иностранцев
лишь с особого разрешения царя и при уплате вдвое увеличенных пошлин. Уплата пошлин
должна была производиться только полноценной иностранной валютой, серебряными
иоахимсталлерами ("ефимками") по принудительному, правительством установленному, курсу.
Знаменательное совпадение: далеко от Москвы, во Франции, Жан Батист Кольбер в том же 1667
году вводит не менее жесткий таможенный тариф. Так что Россия была не одинока в своем
протекционизме. Но, слава Богу, таможенные границы во все времена оказывались гораздо более
прозрачными, чем об этом думали их созидатели. Представляете, что бы произошло с мировым
рынком, если бы все страны огородились друг от друга и потребляли только то, что производили.
Такая внутристрановая натурализация производства, автаркия была невозможна даже для России
— страны, где, кажется, есть все. Одна из самых сильных сторон рыночных отношений — это
способность разрушать те человеческие установления, которые противоречат объективным
законам рынка.
А. Л. Ордин - Нащекин
* Если бросить заинтересованный взгляд на три века вперед (а исторические науки позволяют делать это
беспрепятственно), то мы увидим, что все-таки в русском большевизме исконно русского было гораздо больше, чем
импортного марксистского.
** В России в XVII— XIX веках лишь одна купеческая семья из четырех могла продолжать дело в течение двух
поколений и лишь одна из пятнадцати — более чем в двух поколениях.—
Хорос В. Г. Русская история в
сравнительном освещении.— М.: ЦГО, 1996.- С. 46.