 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
94
говоря, никто не вправе предписывать человеку, ради чего он должен жить, в чем ему надо видеть свое
личное благо и счастье. Тем более нельзя добиваться от него угрозами, силой выполнения этих
предписаний.
Истинное призвание права – надежно гарантировать морали то социальное пространство, в котором
она могла бы нормально проявлять себя, в котором смогла бы беспрепятственно реализоваться свобода
индивида. В этом суть кантовской идеи о моральной подоплеке, моральной обоснованности права.
Выводить же юридические нормы из этических у философа намерений не было. Он избегал
указанной дедукции. Ему она представлялась своего рода санкционированием превращения дела
моральной саморегуляции поведения личности в объект прямого государственного воздействия.
Случись такое, предпринимаемым государством в отношении подданных мерам ни за что уже нельзя
будет придать строго правового характера. Его они способны приобрести и удержать, если только
издаваемые органами государства юридические правила останутся исключительно внешними,
"легальными" нормативами поведения, не разрушающими моральную автономию личности.
Осуществление права требует того, чтобы оно было общеобязательным. Но каким образом
достигается эта всеобщая обязательность права? Через наделение его принудительной силой. Иначе
нельзя заставить людей соблюдать правовые нормы, нельзя воспрепятствовать их нарушению и
восстанавливать нарушенное. Если право не снабдить принудительной силой, оно окажется не в
состояний выполнить уготованную ему в обществе роль. Но это значит также, что и категорический
императив в качестве всеобщего закона права лишится своей безусловности. Вот почему всякое право
должно выступать как право принудительное. Сообщить праву столь нужное ему свойство способно
лишь государство – исконный и первичный носитель принуждения. По Канту, оказывается, что
государственность вызывают к жизни и ее бытие оправдывают в конце концов требования
категорического императива. Так в кантовском учении перебрасывается один из главных мостов от
этики и права к государству.
Необходимость государства (объединения "множества людей, подчин¸нных правовым законам")
Кант связывает отнюдь не с практическими, чувственно осязаемыми индивидуальными, групповыми и
общими потребностями членов общества, а с категориями, которые всецело принадлежат
рассудочному, умопостигаемому миру. Отсюда ясно, почему на государстве нет бремени забот о
материальной обеспеченности граждан, об удовлетворении их социальных и культурных нужд, об их
труде, здоровье, просвещении и т. д. Благо государства составляет, по Канту, вовсе не решение
названных и других аналогичных им задач. Под этим благом "не следует понимать благо граждан и их
счастье, ибо счастье может быть (как это утверждает Руссо) скорее и лучше достигнуто в естественном
состоянии или при деспотическом правительстве. Под благом государства следует понимать состояние
наибольшей согласованности конституции с принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум
при помощи категорического императива". Выдвижение и защита Кантом тезиса о том, что благо и
назначение государства – в совершенном праве, в максимальном соответствии устройства и режима
государства принципам права, дали основание считать Канта одним из главных создателей концепции
"правового государства".
Кант многократно подчеркивал насущную необходимость для государства опираться на право,
ориентироваться в своей деятельности на него, согласовывать с ним свои акции. Отступление от этого
положения может стоить государству чрезвычайно дорого. Государство, которое уклоняется от
соблюдения прав и свобод, не обеспечивает охраны позитивных законов, рискует потерять доверие и
уважение своих граждан. Его мероприятия могут перестать находить в них внутренний отклик и
поддержку. Люди будут сознательно занимать позицию отчужденности от такого государства.
Вопрос о происхождении государства Кант трактует почти по Руссо, замечая при этом, что его
изыскания рациональны, априорны и что он имеет в виду не какое-либо определенное государство, а
государство идеальное, каким оно должно быть согласно чистым принципам нрава. Отправной пункт
кантовского анализа – гипотеза естественного состояния, лишенного всякой гарантии законности.
Нравственный долг, чувство уважения к естественному праву побуждают людей оставить это
первоначальное состояние и перейти к жизни в гражданском обществе. Переход к последнему не носит
характера случайности. Акт, посредством которого изолированные индивиды образуют народ и
государство, есть договор.
Кантовское толкование природы этого договора тесно сопряжено с идеями об автономии воли, об
индивидах как моральных субъектах и т. п. Первое же главное условие заключаемого договора –
обязательство любой создаваемой организации внешнего принуждения (монархической ли