 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
135
повинуясь власти. Он и здесь сохраняет свое достоинство человеческое и прирожденное право на
беспрепятственное развитие разумных своих сил. "Свобода совести, свобода мысли – вот присущий
человеку божественный огонь; вот источник всякой духовной илы, всякого жизненного движения
всякого разумного устройства; вот что дает человеку знания бесконечные. Все достоинство человека
основано на свободе; на ней зиждутся права человеческой личности" (Собственность и государство.
Ч.1.1882).
И в обыденной жизни, и в общественном мнении либерализм, по Чичерину, предстает в нескольких
главных направлениях. Низшую ступень занимает либерализм уличный. Уличный либерал подвержен
своеволию, он больше всего любит шум, ему хочется волнения для волнения. У него отсутствует
терпимость, уважение к чужому мнению и к человеческой личности. "Он даже не предполагает, что
чужое мнение могло явиться плодом свободной мысли, благородного чувства. Отличительная черта
уличного либерала та, что он всех своих противников считает подлецами".
Другой вид либерализма Чичерин именует либерализмом оппозиционным. Однако в этой
категории весьма пестрая смесь типов. "Сколько разнородных побуждений, сколько разнохарактерных
типов от Собакевича, который уверяет, что только один прокурор – порядочный человек, да и тот
свинья, до помещика, негодующего за отнятие крепостного права, до вельможи, впавшего в немилость
и потому кинувшегося в оппозицию, которая снова обратит его к власти".
Если либеральное направление желает получить действительное влияние на общественные дела,
оно должно искать иных начал, положительных; оно должно приноравливаться к жизни и искать уроков
из истории; оно должно действовать с пониманием природы и необходимых условий осуществления
власти и не становиться к ней в систематическое враждебное отношение, оправдывая себя .избранием
беспристрастной и независимой позиции. Такой либерализм Чичерин называет либерализмом
охранительным. Сущность его он усматривает в "примирении начала свободы с началом власти и
закона". Свобода не состоит в одном лишь приобретении и расширении прав. "Человек потому только
имеет права, что он несет на себе обязанности, и наоборот, от него можно требовать исполнения
обязанностей единственно потому, что он имеет права".
В бытность свою профессором Московского университета (до своей опалы и добровольного
уединения) Чичерин подготовил обширное исследование "История политических учений" (т. 1–5. 1869–
1902). Он находит в истории политической мысли повторение одних и тех же воззрений и считает при
этом, что человеческий ум, направленный на теоретическое и практическое исследование этого
предмета, периодически перебирает одну за другой все его разнообразные стороны. Отличие более
поздних циклов учений о государстве, законах и судебной деятельности от предшествующих состоит,
по его мнению, в большем или меньшем развитии исходных начал, в методе исследования, иногда в
примеси посторонних элементов, хотя существенное содержание учений остается прежним.
"Мысль не в состоянии выйти из этих пределов, ибо для нее нет иных элементов, кроме
существующих, кроме тех, которые лежат в самой природе государства". Все то, что Гегель считает
преходящим моментом в развитии, на самом деле, по толкованию русского философа, суть вечные
элементы человеческого духа, сохраняющие свое значение и в дальнейшем движении. Представив это
движение из нескольких "вечных" элементов, Чичерин дал типологию конкретно-исторических
синтезов вечных элементов. О Гегеле Чичерин высказался так: "Сильный в умозрении, он был слаб в
опыте".
Чичерин оставил заметный след также в историческом исследовании русского права и государства.
Его магистерская диссертация 1853 г. "Областные учреждения России в XVII в." явилась новым словом
в историографии российской государственности. Эта государственность была охарактеризована как
главный фактор не только правовых, но и общественных перемен (например, в деле закрепощения
крестьян). Вместе с трудами С. М. Соловьева и К. Д. Кавелина диссертация послужила вехой в
зарождении так называемой государственнической школы русской историографии.
Оценивая сложившуюся ситуацию в России накануне XX столетия, Чичерин пришел к довольно
мрачному заключению: вопреки реформаторским начинаниям 60-х гг. она изменилась незначительно и
являет собой зрелище всеохватывающего деспотизма. Наибольшее зло отныне исходит из бюрократии
(чиновничества), хотя сама по себе бюрократия образует "естественную и необходимую
принадлежность всякого государственного быта, в котором потребности управления получают более
или менее развернутое развитие" (Вопросы политики. 1904). Особенность бюрократии как организации
состоит в том, что она требует дисциплины и исполнительности и менее всего личной инициативы. "В
ней господствует механический строй, а не общественный дух... И так как для совокупного действия