 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
19
внушительная сила – его эстетический идеал. Как говорил игумен Даниил, «не хитро, но просто».
Аналог Нередицкой церкви, с небольшими модификациями, можно найти в церкви Георгия в Старой
Ладоге (вторая половина XII в.). Начиная с XII в. кирпичные храмы новгородцы стали покрывать
побелкой.
Свое собственное лицо новгородская школа обретает в XII в. и в живописи. Если фресковая роспись
1108 г. в Новгородской Софии характеризуется наивысшей степенью условности застылых фигур, столь
привычной для ранней поры древнерусского искусства; если во фрагментарно сохранившейся
живописи Рождественского собора Антониева монастыря (1125) ощущается влияние романской и
балканской школ, а в сцене «Иов с женой» Николо-Дворищенского собора очевидна классическая
традиция киевских памятников, то в живописи Георгиевского собора в Старой Ладоге, где работал,
скорее всего, византийский мастер, превалирует плоскостное, линейное, графическое начало (например,
в фреске «Чудо Георгия о змие» с ее изысканным линейным ритмом и колоритом, в которой святой
Георгий-змееборец воспринимается как доблестный воин, защитник рубежей Земли Русской). Еще
сильнее орнаментальное начало прослеживается на сохранившихся ликах святых во фресках церкви
Благовещения около деревни Аркажи (сейчас она в черте города), волосы и бороды которых
моделированы с помощью линеарных бликов – «пробелов».
Подлинной «энциклопедией средневековой жизни», по словам В.Н. Лазарева, художественным
выражением средневекового мировоззрения были погибшие во время Великой Отечественной войны
росписи церкви Спас-Нередицы. Храм был расписан на следующий год после постройки, в 1199 г.
Фрески покрывали стены сплошь, снизу доверху, как ковер, независимо от тектоники стены. Их
расположение традиционно, канонично. В куполе была изображена композиция Вознесения, в барабане
–пророки, в парусах – евангелисты, в центральной апсиде –Богоматерь Знамение, ниже – Евхаристия,
еще ниже – святительский чин, а затем Деисус. На стенах размещались Праздники (т.е. сцены из жизни
Христа и Марии) и Страсти Христовы. На западной стене, как обычно, был представлен Страшный суд,
что подкреплялось надписью: «Страшное судище». Апостолы и ангелы со скорбью и тревогой взирали
на полное греховности человечество; для вящей убедительности некоторые сцены ада снабжены
поясняющими надписями: «Мраз», «Скрежет зубом», «Тьма кромешная». Только в демократическом
Новгороде могла родиться сцена с изображением богача, которому на просьбу «испить водицы» черт
приносит пламя – визуальное свидетельство наказания богатых в загробной жизни. Надпись около
голого богача, сидящего на скамейке в аду, гласит: «Отче Авраме, помилуй мя, и поели Лазоря, да
умочит перст свой в воде и устудит ми язык из(не)могаю бо в пламени сем». На что черт отвечает:
«Друже богатый, испей горящего пламени».