 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
168
В Англии же Жерико создает серии литографий на бытовые темы (литография была абсолютно новой
техникой, которой в XIX в. предстояло большое будущее), делает множество рисунков нищих, бродяг,
крестьян, кузнецов, угольщиков и всегда передает их с большим чувством достоинства и личного к ним
уважения (серия литографий «Большая английская сюита», 1821). Как живописец, Жерико усваивает
уроки колоризма английских пейзажистов, прежде всего Констебла. Наконец, в Англии он находит
тему своей последней большой картины «Скачки в Эпсоме» («Дерби в Эпсоме», 1821—1823), наиболее
простого и наиболее, на наш взгляд, живописного его произведения, в котором он создал любимый им
образ летящих, как птицы, над землей коней. Впечатление стремительности усиливается еще и
определенным приемом: кони и жокеи написаны очень тщательно, а фон — широко.
Последние работы Жерико по возвращении во Францию в 1822 г.—портреты сумасшедших,
которых он наблюдал в клинике своего друга—психиатра Жорже (1822—1823). Из них известно пять:
портрет сумасшедшей старухи, называемый «Гиена Сальпетриера», «Клептоман», «Сумасшедшая,
страдающая пристрастием к азартным играм», «Вор детей», «Умалишенный, воображающий себя
полководцем». Романтикам вообще был свойствен интерес к людям с обостренной психикой,
стремление изобразить трагедию сломленной души. Но Жерико работает с натуры, его портреты в итоге
превращаются в документальные изображения. Вместе с тем, вышедшие из-под кисти большого
художника, они являются как бы олицетворением человеческих судеб. В их трагически-острой харак-
теристике ощущается горькое сочувствие самого художника. Портреты сумасшедших Жерико пишет
уже смертельно больным. Последние одиннадцать месяцев жизни он был прикован к постели и умер в
январе 1824 г., на 33-м году жизни (вследствие неудачного падения с лошади).
Жерико несомненно явился провозвестником и даже первым представителем романтизма. Об этом
говорят и все его большие вещи, и темы экзотического Востока, и иллюстрации к Байрону и Шелли, и
его «Охота на львов», и портрет 20-летнего Делакруа, и, наконец, приятие им самого Делакруа, тогда
еще только начинавшего путь, но уже абсолютно чуждого направлению «Школы». Колористические
поиски Жерико были толчком для колористической революции Делакруа, Коро и Домье. Но такие
работы, как «Скачки в Эпсоме», или портреты сумасшедших, или английские литографии проводят от
Жерико прямые линии к реализму. Место Жерико в искусстве — как бы на пересечении столь важных
путей — и делает особенно значительной его фигуру в истории искусства. Этим же объясняется и
трагическое его одиночество.
Э. Делакруа. Ладья Данте. Париж, Лувр