 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Писатель-фронтовик Ф. Абрамов точно передал настроение тех лет: «Опьяненные победой,
зазнавшиеся, мы решили, что наша система идеальная, и не только не стали улучшать ее, а наоборот,
стали еще больше догматизировать». Победа принесла дух свободы, но одновременно создала
психологические механизмы, которые блокировали его дальнейшее развитие.
Задачи восстановления экономики, налаживания нормальной мирной жизни власть начала решать в
условиях высокого кредита доверия со стороны народа. Однако постепенно сложившаяся в годы войны
общность «народ–власть» начала раскалываться. Это происходило по мере формирования комплекса
«обманутых надежд» снизу и обозначения признаков кризиса правящей элиты. Последний проявился в
том, что в изменившихся условиях власть попыталась сохранить прежние формы и методы управления,
рассчитанные на экстремальные условия. Но поскольку война уже закончилась, власть вынуждена была
искусственно создавать атмосферу чрезвычайности, разыгрывая вновь карту военной угрозы,
организовав ряд пропагандистских кампаний, которые нагнетали подозрительность, недоверие,
заставляли искать внутренних врагов. Холодная война, борьба против «низкопоклонства» перед
Западом перечеркнули результаты сотрудничества с союзниками по антигитлеровской коалиции.
Начался новый виток репрессий, который остановила только смерть Сталина.
Период 50-60-х годов – чрезвычайно сложный, драматический в развитии советского общества. В
это время были предприняты попытки обновить различные стороны общественной жизни.
Необходимость перемен была очевидна для нового руководства, однако правящая элита считала, что
нужны лишь частичные реформы, которые бы устранили негативные явления в экономике, социально-
политической, культурной сферах. Жизнеспособность советской системы в целом сомнению не
подвергалась, цель (построение коммунизма) оставалась неизменной. Отсюда – половинчатость,
непоследовательность в проведении реформ.
Советские лидеры 50-60-х годов – Н. Хрущев, Г. Маленков, В. Молотов – принадлежали к тому
поколению советских руководителей, чье мировоззрение формировалось в годы гражданской войны,
они составляли костяк «сталинской гвардии». В 60-70-е годы ключевая роль в управлении советским
обществом, определение характера и темпов его развития переходят к «новому классу» – классу
управляющих. После отстранения от власти Хрущева происходит окончательное оформление этой
социальной группы как мощной политической силы. Имея большие льготы и полномочия, высший слой
партийных и хозяйственных функционеров был до середины 50-х годов лишен личной безопасности,
испытывая страх за свою судьбу и карьеру. Сталин репрессиями и подачками держал номенклатуру в
узде, блокировал ее стремление окончательно превратить власть в собственность. После его смерти
правящая элита освобождается от страха за свою жизнь, обретает стабильность. Основная часть
аппарата 60-80-х годов – люди, начинавшие карьеру уже после репрессий 30-х годов. Они не были
фанатиками социалистической идеи, марксистская идеология была для них лишь привычной
риторикой.
Стремясь к стабилизации, советское руководство в 70-80-е годы вступило на путь свертывания
критики сталинизма, полагая, что дальнейшее углубление этой темы породит сложности во
внутриполитической жизни страны. Теоретическая установка партийных идеологов рассматривать
советскую политическую систему полностью тождественной общественному строю, а любые попытки
ее обновления трактовать как покушение на социализм не позволили осуществить изменения в
политической системе в годы брежневского правления.
С завершением процесса формирования номенклатурной системы фактически утрачивает свой
элитный статус коммунистическая партия, хотя формально она остается стержнем политической
системы, более того – делается вывод о «возрастании руководящей роли партии». На деле реальная
власть была сосредоточена в исполнительных органах партии, в руках номенклатуры. Правящая элита
стала закрытой социальной группой, заинтересованной в сохранении собственной власти, а не в
решении назревших общественных проблем. Система управления становилась все более громоздкой,
неповоротливой, малоэффективной. Например, за брежневское двадцатилетие число общесоюзных и