 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
108
* Слухи о намерении Цезаря провозгласить себя царем распространяли в Риме его противники. Вспомнили о
предсказаниях, что парфян победить может только царь. К тому же Марк Антоний попытался возложить на Цезаря царскую
Диадему, что вызвало возмущение римлян и как бы подтвердило молву.
В городе находилось много ветеранов Цезаря, которые ожидали наделения землею и в смерти своего
вождя видели крушение всех своих надежд и расчетов. От их раздражения республиканцы, убившие
Цезаря, бежали на восток. Цезаревых солдат старался привлечь на свою сторону Антоний, ближайший
помощник диктатора. Но больше успеха имел 18-летний Октавиан, усыновленный Цезарем его
племянник. Старый Цицерон поверил обещаниям Октавиана защищать республику против Антония.
Солдаты, однако, не хотели войны между двумя наследниками Цезаря; они заставили Антония и
Октавиана помириться и вместе идти на Рим мстить врагам погибшего диктатора. Повторилось все, что
было во времена Суллы: два императора составили опальные списки и в числе первых отрубили голову
у Цицерона. Они ограбили богатых людей в Риме, взяли добычу с городов Италии и на эти средства
повели войну с Брутом и Кассием, укрепившимися в Македонии.
Наследники Цезаря взяли верх, и Кассий с Брутом пронзили себя мечами, как Катон. Их имена стали
нарицательными, для обозначения последних республиканцев. В свою очередь имя Цезаря (по
греческому произношению – Кесаря) стало нарицательным для позднейших властителей; это был титул,
который они принимали. Наследники Цезаря объявили его богом; на месте сожжения его праха был
поставлен алтарь, который признали, наравне с храмами богов, убежищем для преступников и беглых
рабов. Для служения новому богу были приставлены новые жрецы. По всей Италии у владельцев были
отобраны земли для раздачи ветеранам Цезаря и солдатам новых властителей.
Республика не могла удержаться в Риме. Всякий новый военный вождь стал бы поступать так же, как
Сулла и Цезарь. Все дело было только в том, кто именно из военных вождей сумеет удержаться выше
других.
X. РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ.
30 г. до Р. X. – 200 г. по Р. X.
Новое устройство.
Принцепс и сенат. Антоний и Октавиан разделили между собою империю:
первый взял себе восточные провинции, женился на египетской царице Клеопатре и стал жить в
Александрии, второй остался в Риме. Между ними никогда не было дружбы, каждый из них искал
единовластия. Октавиан, более предусмотрительный, заставил сенат объявить Антония врагом
отечества, разбил флот Антония у берегов Греции и последовал за ним в Египет. Антоний и Клеопатра
покончили самоубийством, а царство Птолемеев в 30 г. до Р. X. было присоединено к римской империи.
Октавиан достиг той же цели, что и Цезарь. Он казался менее даровитым, был невзрачен, застенчив,
скрытен, у него не было военного таланта, как у Цезаря. Ему много помогло само положение дел.
Долгая война во всех областях кругом Средиземного моря утомила большинство людей: очень
многие искали покоя и теснились к сильному человеку, надеясь на его охрану. Так, примкнул к
Октавиану поэт Гораций, который бился в последний раз за республику под начальством Брута и
Кассия. В одном стихотворении Гораций вспоминал потом, что "нехорошо бросил свой щит", т. е.
бежал с поля битвы; но он горячо советовал своим друзьям покинуть войну и участие в смутах, чтобы
уйти от всех опасностей. Вместе с тем в борьбе погибли по большей части независимые гордые нобили,
которые не хотели видеть никакого господина над собой. Жители провинций привыкли подчиняться
Риму; им было все равно, пришлет ли им начальника римский сенат или военный правитель из Рима.
Население самого Рима мирилось с тем властителем, который готов был больше всех дарить ему.
Но Октавиан добился власти также своим терпением и искусством. Он не принимал названия
диктатора, которое напоминало торжество Суллы и Цезаря; он не хотел ни в титуле, ни в обстановке
ничего такого, что было бы похоже на царя, чтобы не раздражать старых привычек и понятий римлян.
Между прочим он принял звание трибуна. В то же время Октавиан постоянно повторял, что его главная