 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
208
основным делом их в этом направлении с 1235 г. стало завоевание южносунского Китая, на что ушло
свыше сорока лет.
Цифра эта, если сопоставить ее с молниеносными темпами военных захватов в других районах мира,
вызывает невольное уважение к сунскому Китаю - тому самому, что десятилетиями откупался от
воинственных кочевников и предпочитал за эту немалую цену сохранять мир на границах, пусть
урезанных, и пользоваться процветанием в экономике и культуре. Когда пришел срок и понадобилось
воевать, южносунский Китай все же сумел мобилизовать все силы для сопротивления. Только в 1276 г.
пала столица Ханчжоу, но и после этого последние южносунские императоры оказывали сопротивление
около четырех лет, в конечном счете чуть ли не на кораблях, которые вынуждены были отчалить от
захваченной монгольскими войсками береговой полосы Южного Китая. Только в 1280 г. Китай целиком
оказался под властью монголов, а великий хан Хубилай стал китайским императором монгольской
династии Юань (1280-1368).
Династия Юань просуществовала - если считать не формальные годы ее в китайских летописях, а
фактическое господство в основной части Китая - свыше века, может быть, даже, для Северного Китая,
около полутора веков. Это было едва ли не самое тяжелое время для Китая, по крайней мере после
Нань-бэй чао. Для примера можно напомнить, что на первых порах монголы вообще склонны были
истребить всех отказывавшихся добровольно им сдаться, - то, что они подчас практиковали и на западе
(а в сунском Китае сорок лет сопротивлялись почти все). Потом возник проект истребить китайцев пяти
самых распространенных фамилий (а таковых в стране, где количество фамилий исчисляется
немногими десятками, от силы сотней-другой, была едва ли не половина, во всяком случае это была
весомая часть населения страны). И если эти кровожадные проекты не были осуществлены - во многом
благодаря киданину Елюй Чу-цаю, который был советником хана и настойчиво рекомендовал ему не
уничтожать тех, кто может приносить регулярный доход,- то уж в рабство к монголам попало великое
множество китайцев, особенно на севере. Пожалуй, никогда в истории Китая не было так много рабов,
как по количеству, так и в процентах к остальному населению, как в период Юань. Не приходится и
говорить, что экономика Китая к началу правления монголов (после полувека войн) пришла в упадок,
земледелие и торговля были расстроены. Что же касается администрации, то конфуцианские чиновники
были вынуждены уступить свое место монгольским ханам и военачальникам, а также малознакомым с
Китаем выходцам из иных районов Азии, прежде всего из исламских стран. Китайцы севера и тем более
юга страны считались соответственно людьми третьего и четвертого сорта (после самих монголов и
сэму-жэнь, т.е. выходцев из других стран).
Потребовалось несколько десятилетий, чтобы Китай постепенно обрел привычную для него норму
существования. На протяжении этих десятилетий с нарастающей активностью действовали
свойственные ему ассимиляционные и адаптирующие факторы: восстанавливалось разрушенное
кочевниками земледелие, затем и ремесло, торговля; рос объем налоговых поступлений (во второй
половине Юань, по некоторым данным, в 20 раз против времен Хубилая); в администрацию снова шли
конфуцианские чиновники (с 1317 г. начала функционировать система экзаменов); потомки первых
монгольских правителей, нередко бравших китаянок в жены, все больше превращались в обычных
китайцев. Быть может, в иных условиях все эти и иные аналогичные процессы постепенно и мирно
сумели бы выправить ситуацию таким образом, что монгольская династия в конечном счете осталась
бы монгольской в основном только по названию, как то случилось несколькими веками позже с
маньчжурами в Китае. Но условия оказались неблагоприятными - как для китайцев, живших под
монгольским игом и тяжело ощущавших это, так и для самих монголов, которые мало делали для блага
управляемой ими страны.
Наиболее наглядно проявилось это в связи с потребностями ирригационного строительства. Хотя
ирригационное земледелие не было главным либо жизненно важным для китайского сельского
хозяйства, оно все-таки имело большое значение для страны, особенно после создания рисового пояса
на юге. Немалую роль играла ирригация и в деле защиты населения от разливов рек, особенно
наполненной л¸ссом своенравной Хуанхэ, время от времени выходившей из берегов и затоплявшей
страну, как то было, в частности, во времена Ван Мана. В функции любого китайского правительства
входило заботиться о водном строительстве и вовремя ремонтировать каналы, дамбы, чистить русла и
т.п. Монголы этим почти демонстративно пренебрегали. А. конфуцианских чиновников, которые могли
бы своими силами на местах что-либо организовать, действуя в соответствии с традицией, в стране
долго не было. Неудивителен и результат.