 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
55
ЧАСТЬ 2 СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
Место агропроизводства в современной экономике
Занятость в сельском хозяйстве. В середине 80-х гг. на нашей планете буднично
свершилось событие, которое по праву можно считать примечательной вехой в истории
цивилизации: в сельском хозяйстве оказалось занятым менее половины всего
самодеятельного населения. Тем самым человеческое общество сделало очередной шаг на
своем экономическом пути. Согласно международной статистике доля мужского рабочего
населения, занятого в агропроизводстве, служит показателем, на основе которого страны
делятся на индустриальные (менее 35%), полуиндустриальные (35—59%) и аграрные (60% и
более). Таким образом, современный мир можно характеризовать как полуиндустриальный.
Это обобщающее заключение отражает универсальную тенденцию, которая с явно
неоднозначной силой проявляется в разных частях земного шара и потому выступает
компромиссным следствием взаимодействующего сосуществования двух групп стран: с
развитой экономикой и развивающихся.
В первой из
них доля самодеятельного населения, добывающего средства к жизни
непосредственно аграрным трудом, на начало 90-х гг. составила в целом 8,7%, а в США и
Великобритании не достигает даже 3%. Во второй группе, которая в силу своей людности
определяет и глобальный итог, средний показатель равнялся 55%, в отдельных случаях
приближаясь к 90%, например, в Непале. Благодаря развивающимся странам в мире еще
продолжается абсолютное увеличение численности рабочей силы, вовлеченной в
агропроизводство, несмотря на постоянный и по существу повсеместный отток селян в
города — на учебу и ради профессионального роста, в поисках работы и пропитания.
Пионером в преодолении выше указанного 50-процентного рубежа стала еще в 30-х гг.
XVIII в. Великобритания, к которой более чем через 100 лет присоединились Бельгия и
Нидерланды. Только после этого процесс приобрел динамизм, охватив постепенно все
страны, которые ныне называют промышленно развитыми. Под рассматриваемым углом
зрения их временной отрыв от остальных исчисляется, следовательно, в 1,5—2 столетия.
Кардинальные различия в структуре занятости вызываются прежде всего тем
обстоятельством, что в этих странах произошло коренное техническое переоснащение
сельского хозяйства. Далеко продвинувшаяся механизация вкупе с достижениями
прикладной науки, воспринятыми сельской местностью, привели к резкому сокращению
потребностей отрасли в рабочей силе и скачкообразному росту производительности труда. В
результате один фермер оказался в состоянии обеспечивать продовольствием до 80 человек и
более, как это наблюдается в Нидерландах, Дании, Бельгии, Великобритании и США, что
позволяет не только удовлетворять внутренний спрос, но и поставлять продукцию на
экспорт.
В развивающихся странах, где агропроизводство до недавнего времени почти полностью
базировалось на архаичной ручной технике, производительность труда удерживалась, по
некоторым, возможно, излишне пессимистическим оценкам, на уровне, свойственном еще
античной Греции и Риму, или была даже несколько ниже. Посему рядовой крестьянский
двор в третьем мире с трудом удовлетворяет собственные нужды и часто не может поставить
на рынок продукты питания хотя бы еще для одной семьи.
Показательно положение в Муссонной Азии с ее богатейшими традициями земледелия.
Там хозяйства, придерживающиеся вековой практики возделывания риса, затрачивают на
получение 1 т продукции в 20—30 раз больше живого труда, чем фермеры
рисопроизводящих хозяйств в США. Но урожаи снимают в 4—5 раз ниже, поскольку в 300
раз меньше, в расчете на единицу площади, затраты энергии за счет использования
коммерческих видов топлива.
Вместе с тем, механизация отнюдь не гарантирует автоматического достижения высоких
экономических показателей, если у производителей нет прямой заинтересованности в
конечных результатах труда («человеческий фактор»), а организационная структура отрасли