 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Федерализм
Конституция отправлялась от принципа федерализма. Он распространялся не только на
политическое, но и на правовое устройство. Штаты обладали гарантированным федеральной властью
равноправием, в том числе в сфере законодательства и права. Вместе с тем
им запрещалось издавать
законы, «ограничивающие привилегии или неприкосновенность граждан Соединенных Штатов». От
«Статей Конфедерации» сохранился институт всеобщего межгражданства: гражданин
одного штата считался и гражданином любого другого, как и всего государства. Суверенитет штатов
был ограниченным. Как и ранее, они не обладали правом выхода из федерации или возможностью
разорвать правовые связи с ней.
Штаты сохранили права на собственное конституционное устройство, свою организацию власти и
управления. Конституции ряда штатов остались неизменными с XVIII в. (например, действующая
конституция Массачусетса 1780 г.); другие изменялись до десятка раз. Они были и остаются
значительно более детализированными, чем федеральная, и чаще изменяющимися (некоторые – до 450
раз). Во всех безусловно штатах организация внутренней власти была построена по единому с
федерацией образцу: законодательные полномочия –
двухпалатному собранию (очень
редко однопалатному), исполнительные полномочия –
губернатору, которого в подавляющем
большинстве случаев избирало население штата. В ряде штатов учреждалась и должность лейтенанта
губернатора (вице-губернатора). В штатах сохранялась и своя судебная система (см. § 58).
Законодательные полномочия штатов были существенно ограничены как сферой общефедеральной
компетенции, так и прямыми запретами в конституции. Кроме этого. Конгресс США сохранял т. н.
«подразумеваемые полномочия» по изданию законов, «каковые будут необходимы и уместны», а
исполнительная власть – право охранять штат от «беспорядков», что в значительной мере сужало
реальные права штатов, не связанные с местными делами.
Билль о правах
В ходе ратификации штатами принятой Конституции был поднят вопрос о необходимости
дополнения принятого текста положениями о гражданских правах. Идея всемерной гарантированности
гражданских прав и политической свободы в качестве главного государствообразующего принципа
восходила к Декларации независимости 1776 г. Конституция 1787 г. содержала лишь общие положения
о судебных и общезаконодательных гарантиях статуса и прав гражданина в духе строгой
законности: граждане США имели право на законное судебное разбирательство совершенного
ими, включая обвинения в государственной измене, при соблюдении требования о суде присяжных и
при запрете на придание закону обратной силы, ограничивалось применение конфискации имущества,
за ними признавалась привилегия процедуры habeas corpus.
В конституциях штатов гражданские права и свободы были закреплены тогда значительно шире, чем
в общефедеральной. В 10 из 13 конституций присутствовал специальный билль о правах,
первоначальным образцом которых послужила знаменитая Декларация прав штата Виргиния 1776 г.,
принятая еще до провозглашения независимости. Наиболее детальными, например, были
соответствующие разделы в конституциях Мэриленда и Массачусетса. В конституции Массачусетса
1780 г. декларация прав (ст. 1-30), исходя из провозглашения равенства и естественного права всех
людей, провозглашала свободу отправления культов, самоуправления, запрещение привилегий, права
контроля за деятельностью властей, судебные гарантии прав, свободу печати, право хранения и
ношения оружия, свободу петиций, собраний, закрепление законодательных прав народных
представительств.
Под предлогом отсутствия в Конституции билля о правах граждан некоторые штаты отказывались
ратифицировать конституцию. Это вызвало общие опасения федералистов в ее судьбе. Хотя
первоначально творцы конституции полагали отнести регулирование гражданских прав и свобод к
компетенции штатов, теперь была признана необходимость компромисса. Инициатором выступил Д.
Мэдисон. В июне 1789 г. он предложил первому конгрессу федерации проект общегосударственного
билля о правах. Проект в особенности поддержал Джефферсон. Закрепление гражданских прав и
свобод, в его представлении, было не только необходимым само по себе, но и должно было стать одной
из гарантий общего правового строя государства, предупреждением злоупотреблений со
стороны
законодателя (которое ему представлялось тоща едва ли не более опасным, чем
диктаторские стремления власти исполнительной: «Исполнительная власть правительства – не
единственная и даже не главная моя головная боль. Тирания законодателей в настоящем и, наверное,
еще на долгие годы – вот главная и самая страшная опасность. Тирания исполнительной власти придет