 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
76
Инспектор отдела кадров...........................…………………….......
ДОВЕРЕННОСТЬ
Доверяю тов. ………………………………………………………….... получить причитающуюся мне зарплату за
...........……......... половину ……………………………………………..………….. года.
(месяц, число) (Подпись)
Подпись...........……………….удостоверяется
(месяц, число) (Подпись)
Именно в сфере делового общения, где нужны точность, лаконизм и, напротив, совершенно не
нужны экспрессивность, эмоциональность и оригинальность выражения, уместны, оправданны сухие,
общепринятые канцелярские слова и обороты.
Официально-деловые, канцелярские слова могут быть использованы в качестве речевой
характеристики персонажа. Как правило, но, конечно, не всегда лицо, обладающее подобной манерой
выражать свои мысли, предстает как фигура, бедная словами и мыслями, фигура, рисуемая обычно в
иронических тонах. Вот, например, что писал в рассказе "Колотый сахар" об одном из таких людей К.Г.
Паустовский: "Говорил он косноязычно, как бесталанный хозяйственник: "лимитировать расходы на
дорогу", "сделать засъемку", "организовать закуску", "перекрыть нормы по линии лесосплава"... Небо
выцветало от скуки от одного присутствия этого человека".
Этот и немалое число других подобных примеров демонстрируют явную неуместность употребления
официальных слов за пределами сферы деловых отношений. Нелестные эпитеты по отношению к
официально-деловому языку, вроде "суконный", "уродливый", "писарский", "канцелярит" (термин К.И.
Чуковского), встречаемые в выступлениях по вопросам культуры русской речи, как раз и направлены
против того, чтобы употреблять эти слова за пределами собраний, протоколов и т.д.
В книге "Живой как жизнь" К.И. Чуковский вспоминает, что "Горький очень смеялся, когда бывший
сенатор, уверявший, что умеет переводить с десяти языков, принес в издательство "Всемирная
литература" такой перевод романтической сказки: "За неимением красной розы, жизнь моя будет
разбита". Горький указал ему, что канцелярский оборот "за неимением" неуместен в романтической
сказке. Старик согласился и написал по-другому: "Ввиду отсутствия красной розы жизнь моя будет
разбита", чем доказал полную свою непригодность для перевода романтических сказок".
Сам Чуковский в той же книге привел убедительнейшие примеры абсолютно неуместного
использования в обычных обиходных ситуациях официально-деловых слов и оборотов: "заострим
вопрос на мясе" (посетитель ресторана официанту, заказывая котлету), "тебя не лимитирует плащ?"
(муж жене во время прогулки в лесу), "чуть выйдешь за калитку, сейчас же зеленый массив" (попутчица
автора в разговоре с ним в поезде) и даже "ты по какому вопросу плачешь?" (молодой человек
участливо пятилетней девочке).
Даже не очень культурного больного, героя рассказа М. Зощенко "История болезни", и то
передергивает, когда медсестра предложила ему пойти на "обмывочный пункт" (а речь шла о ванне).
Такие немотивированно используемые официально-деловые слова и обороты (их называют
канцеляризмами) нередки и в газете. Очень распространен здесь канцеляризм проживать –
"официальный" синоним межстилевого жить. Делопроизводитель ДЭЗа или другого подобного
официального учреждения напишет в справке именно проживает, и проживает там-то,
предварительно справившись, что местожительство пришедшего за справкой действительно
зарегистрировано; значит, слово проживать связано с представлением о паспортной или иной отметке.
Поэтому непонятно журналистское пристрастие к этому слову. Особенно неуместно выглядит
официально-деловое проживать в контекстах, где говорится о временном вынужденном пребывании
лица где-либо (больнице, санатории), или сообщается что-то о народе, жившем во времена, когда ни о
каком паспорте или ином подобном документе (или о том народе и тех местах, с которыми не
связывается представление о документе, имеющем отметку об адресе) не могло быть и речи, или в тех
случаях, когда сообщение, рассказ касаются животных, и т.д. Например: "Они проживают там 28 – 30