 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
15
"Есть праздники, любимые всем народом, – Новый год и наш горький праздник Победы. И в то же
время у нас стало так много праздников, что они перестали быть праздниками, а стали лишь поводом
для отраслевых самонаграждений. Праздник – это красный день календаря, и этот красный день
календаря должен соответствовать народному представлению о том, что надо чествовать" (Ог. 1989. ¹
43).
Слово праздник, несколько раз здесь встречающееся, выполняет разные функции. В первом
предложении оно, дважды употребленное, связано с конкретными обозначаемыми, а далее выступает
для названия понятия (см. толковый словарь, где отражается, конечно, понятие: праздник – день
торжества в честь или в память какого-либо выдающегося события).
Нередко благодаря такому использованию слов, когда они обозначают целые классы явлений, т.е.
понятия, создаются высказывания, имеющие универсальный, афористический характер, в которых
формулируются общие, типичные для лиц, предметов, ситуаций свойства: "Лицо школы определяет
педагогический коллектив";
"Беда порой сплачивает прежде незнакомых людей"; "Скупой богач беднее
нищего" (посл.); "Чужая жена – лебедушка, а своя – полынь горькая" (посл.); "Очень часто в беседах с
врачом, в статьях специалистов приходится слышать: ешьте поменьше хлеба. Хлеб вреден. Чтобы
похудеть, откажитесь от каши и хлеба" (Лесн. пром. 1989. 30 сент.).
В некоторых случаях слово выступает и в номинативной и в обобщающей функции одновременно.
Чаще всего это отмечается в названиях произведений художественной литературы, публицистики, в
заголовках газет. Так, с одной стороны, существительное герой в названии знаменитого романа М.Ю.
Лермонтова "Герой нашего времени" указывает на конкретное лицо, действующее в романе, – Григория
Александровича Печорина (номинативная функция). С другой стороны, оно отсылает читателя к
некоему социальному типу (обобщающая функция). Аналогичны и следующие названия и заголовки:
"Таланты и поклонники" (Остр.), "Лес" (Леон.), "Отцы и дети" (Тург.), "Война и мир" (Л.Т.) и т.д. То
же, как представляется, можно сказать и о заголовке к процитированному выше материалу из
"Огонька"– "Праздники".
Оценочные свойства слов
Кроме номинации отдельных предметов, явлений и обозначения понятий слово может выражать
также отношение говорящего к названному объекту: положительную или отрицательную оценку,
разнообразные оттенки эмоций. Например; демагогия: 1. Обман лживыми обещаниями, лестью и
преднамеренным извращением фактов для достижения каких-либо целей*; достойный: 4. устар.
Обладающий высокими положительными качествами, уважаемый, почтенный; дутый: 3. Не
соответствующий действительности, намеренно преувеличенный, фальшивый (ср.: "дутые цифры",
"дутая знаменитость"); потребительский: 3. неодобр. Свойственный тому, кто стремится только к
удовлетворению своих потребностей (ср.: "потребительское отношение", "потребительские
настроения"); эйфория: Повышенное, радостное настроение, чувство довольства, благополучия, не
соответствующее объективным обстоятельствам.
* Толкование значений приводится по "Словарю русского языка" АН СССР в 4 т.
Выделенные слова и сочетания слов в словарных толкованиях значений дутый, демагогия и др., а
также пометы, которыми сопровождаются некоторые из них, недвусмысленно свидетельствуют о том,
что эти слова указывают на положительное или отрицательное отношение говорящих к названным
явлениям.
Оценка может быть разной и проявляться по-разному в языке. Слова могут представлять собой
названия явлений как хорошего и плохого с общепризнанной в данном языковом коллективе точки
зрения: добро – зло; хороший – плохой; человечный – жестокий; альтруист – эгоист; герой – трус и
т.п.
Вспомним, например, одно из авторских отступлений из поэмы Н.В. Гоголя "Мертвые души": "Очень
сомнительно, чтобы избранный нами герой понравился читателям... А добродетельный человек все-таки
не взят в герои. И можно даже сказать, почему не взят. Потому что пора наконец дать отдых бедному
добродетельному человеку, потому что праздно вращается на устах слово: добродетельный человек;
потому что обратили в рабочую лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил
на нем, понукая и кнутом и всем чем попало... Нет, пора наконец припрячь и подлеца. Итак, припряжем