 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
149
значения, т.е. одушевленность. К ним относятся: 1) названия предметов, изображающих живое
существо; игрушек*, спортивных снарядов, фигур, предметов в играх**, предметов украшения, призов,
наград, (обычно в составе словосочетания), скульптурных изображений: "делать плюшевых мишек",
"прыгать через коня", "прикупить короля", "расставить мраморных слоников", присудить "Золотого
медведя", "увидеть Пушкина" ('памятник Пушкину'); ср. также: "На высокой колымаге везли
деревянного льва, на нем верхом сидел князь-папа Никита Зотов" (А.Н.Т.); 2) названия традиционных
игр в форме единственного числа: "играть в козла, в петуха, в короля, в подкидного дурака", "играть в
чижика". (Названия же современных игр, наборов для игр и т.п., а также названия традиционных игр,
но в форме множественного числа являются существительными неодушевленными: "поиграть в
эрудит", "играть в солдатики, в казаки-разбойники, в дочки-матери" и т.д.); 3) названия литературных,
музыкальных и т.д. произведений: "слушать "Евгения Онегина", "смотреть "Чапаева"; 4) названия
животных, птиц, рыб и т.д. как блюдо, употребляемых, по выражению Л.А. Булаховского, "по одному":
"зажарить гуся", "заказать судака по-польски" (но: "есть кильки", "любить сардины"; ср. также: "...сама
пани приготовила жареные пиявки с гусиной кровью"– А.Н.Т.); варианты формы слова раки:
литературная норма допускает и "есть, любить раков" и "есть, любить раки" (в единственном числе
существительное рак используется лишь как одушевленное); 5) наименования судов (в беспредложном
употреблении): "Всякий, кто видел "Товарища" хотя бы на картинке, не может не ощутить, что этот
красавец корабль... кажется пришельцем из мира легенд" (Крон); "Архангельск встречает "Седова" (Изв.
1984. 8 июля); в предложных конструкциях литературная норма допускает варианты: возможны
употребления типа "курсанты торопились на "Седова" и на "Седов"; 6) названия присваиваемого
чина, присуждаемого ордена (разговорно): "присвоить лейтенанта", "дать Александра Невского"; 7)
существительные на -тель со значением того, чт
o
производит действие или
предназначено для
осуществления действия, названного мотивирующим словом: "Под каждым взлетом древней фантазии
легко открыть ее возбудителя, и этот возбудитель всегда – стремление людей облегчить свой труд"
(М.Г.); "Каждый атом серы или фосфора, входящий в состав живого вещества, постоянно меняет своего
носителя" (Комаров) (но: "увидеть ракету-носитель", так как слова на -тель, обозначающие
механизмы, являются неодушевленными); 8) слово персонаж во множественном числе (литературная
норма допускает и винительный неодушевленности): "[Жан-Поль Бельмондо] уже в те времена заставил
зрителей принять его персонажей вопреки бросавшейся в глаза "некрасивости" (Сов. эк. 1983. ¹ 19).
* Существительное кукла, согласно современной литературной норме, может употребляться и как неодушевленное при
соответствующем по семантике управляющем им глаголе (который направляет внимание на то, что это игрушка, т.е.
предмет): "Она занималась живописью, а кроме того, делала куклы" (Эренб.); "Она шьет мне тряпичные куклы" (Сов. Рос.
1970. 11 апр.).
** Пешка, ладья, тура – неодушевленные существительные, так как они не являются переносно употребляемыми
названиями живых существ.
Перечисленные категории существительных, сохраняющих одушевленность при обозначении
неживого предмета, представляют собой слова, которые являются названием чего-либо, т.е. имеют
номинативную функцию. Однако как одушевленные употребляются и те существительные, которые
выступают не в номинативной функции, служат образной характеристикой предметов, фигуральным
обозначением их роли, состояния, положения и т.д. Ср.: "Машина вернулась с кучей пробоин. Зайцев...
вместе с техником накладывает заплаты на своего "красавчика" (Моск. пр. 1971. 20 февр.); "А тем, кто
обижает зеленого друга [деревья, кустарники], следует напомнить о законе" (Мичур. пр. 1979. 17 апр.);
"Несколько слов о первых советских восходителях, победивших Властелина Неба" (Комс. пр. 1982. 6
мая); "Подошедший спасатель ледового класса "Сибирский" пробирался метр за метром к "Сабску" и
"Боевому". К концу дня, устранив собственные неполадки, к нему на помощь пришел дизель-
электроход "Виктор Васнецов". Двое с половиной суток они бились за "товарища", попавшего в беду"
(Пр. 1987. 19 февр.). Используя выразительное средство, приписывающее неживому предмету
признаки, действия и т.д. живого существа ("машина вернулась", "победить Властелина
Неба", "суда бились" и т.д.), относясь к неживому предмету как к живому ("обижать зеленого
друга"), авторы приведенных (и подобных им) контекстов логично, закономерно используют
винительный падеж одушевленности.
Но и в тех случаях, когда в контексте сколько-нибудь ощутимой словесной поддержки нет,
винительный одушевленности тем не менее оправдан, если выразительное средство (о чьей форме
винительного падежа идет речь) относится к авторским метафорам, метонимиям и т.д., поскольку в
сознании носителей языка они традиционно связываются с живым, активно действующим существом.