 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
88
заинтересовал Ломоносова, учившегося тогда в Германии. Он навел его на мысль ввести в России
немецкую тоническую систему стихосложения. Эту мысль он положил в основу полемического письма,
направленного против трактата Тредиаковского. Он утверждал, что пора перестать писать
силлабические стихи, что в русском языке возможно не только хореическое стихосложение, но и иные
формы – ямб и трехсложники (даны им даже примеры чистого акцентного стиха, но впоследствии он к
этому стихосложению не возвращался). В результате возникшей полемики, продолжавшейся довольно
долго и привлекшей в качестве участника Сумарокова, Тредиаковский сдал свою позицию, и
исправленный им трактат о стихосложении (1752 г.) содержит правила чисто тонической метрики.
Определяющую роль играла поэтическая деятельность Ломоносова, давшего пример равносложных
тонических стихов, преимущественно ямбов. Ломоносовская система держалась на протяжении второй
половины XIX в., хотя против нее выдвигались постоянные возражения и появлялись постоянные
попытки обновить ее. Так, спорадически наблюдаются в XVIII в. трехсложные размеры. Кроме того,
упорно шла борьба за обновление в двух направлениях:
1) за литературную имитацию ритма народных песен,
2) за акцентную имитацию античных размеров.
В плоскости первого течения лежит разработка хорея как «русского народного» размера. Особенно
часто прибегали к хорею без рифм, дактилического окончания, к различным акцентным формам и т.п.
Вот образец такой имитации фольклора в поэме Н. Львова «Добрыня» (около 1795 г.).
Что уста ваши ужимаете?
Чем вы, сахарны, запечатаны?
Вниз потупили очи ясные;
Знать низка для вас богатырска речь,
И невместно вам слово русское?
На хореях вы подмостилися,
Без екзаметра, как босой ногой,
Вам своей стопой больно выступить.
Нет, приятели! в языке нашем
Много нужных слов поместить нельзя
В иноземные рамки тесные.
Анапесты, Спондеи, Дактили
Не аршином нашим меряны,
Не по свойству слова Русского
Были за морем заказаны:
И глагол Славян обильнейший
Звучной, сильной, плавной, значущий,
Чтоб в заморску рамку втискаться,
Принужден ежом жаться-корчиться,
И лишась красот, жару, вольности,
Соразмерного силе поприща,
Где природою суждено ему
Исполинский путь течь со славою,
Там калекою он щетинится.
Это течение захватило державинский кружок (например, Капниста), Карамзина и его школу, нашло
теоретика в лице Востокова, практиков-поэтов в лице Мерзлякова, Цыганова, Дельвига, Одоевского
(декабриста), позднее Кольцова. Отразилось оно и в творчестве Пушкина («Песни Западных Славян») и
Лермонтова («Песнь о купце Калашникове»), но осталось в пределах «младших» жанров по сравнению
с равносложным тоническим стихосложением.
Следует отметить, что многие из размеров, трактовавшиеся как национально-русские, являются
типическими тоническими равносложными размерами, и могут встречаться в любой литературе,
применяющей подобную систему.
Возьмем, например, стихи Кольцова:
Ну, тащися, сивка,