 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
127
репликах:
Робинзон (взглянув на ковер). Что это у вас такое?
Карандышев. Сигары.
Робинзон. Нет, что развешено-то? Бутафорские вещи?
Карандышев. Какие бутафорские вещи? Это турецкое оружие.
Продолжается диалог, в котором присутствующие осмеивают это оружие. Тогда мотив оружия
сужается; на заявление о негодности этого оружия следует реплика:
Карандышев. Да чем оно негодное? Вот этот пистолет, например... (снимает со стены пистолет).
Паратов (берет у него пистолет). Этот пистолет?
Карандышев. Ах, осторожнее, он заряжен.
Паратов. Не бойтесь. Заряжен ли он, не заряжен ли, опасность от него одинаковая: он, все равно, не
выстрелит. Стреляйте в меня в пяти шагах, я позволяю.
Карандышев. Ну, нет-с, и этот пистолет пригодиться может.
Паратов. Да, в стену гвозди вколачивать (бросает пистолет на стол).
В конце действия Карандышев, убегая, схватывает со стола пистолет. Из этого пистолета в 4-м
действии он стреляет в Ларису.
Введение мотива оружия здесь композиционно мотивировано. Оружие это необходимо для развязки.
Оно служит подготовкой последнего момента драмы.
Это первый случай композиционной мотивировки. Второй – введение мотивов как приемов
характеристики. Мотивы должны гармонировать с динамикой фабулы. Так, в той же «Бесприданнице»
мотив «бургундского», изготовленного фальсификатором виноторговцем по дешевой цене,
характеризует убогость бытовой обстановки Карандышева и подготовляет уход Ларисы.
Эти характеристичные детали могут гармонировать с действием: 1) по психологической аналогии
(романтический пейзаж: лунная ночь для любовной сцены, буря и гроза для сцены смерти или
злодейства), 2) по контрасту (мотив «равнодушной» природы и т.п.). В той же «Бесприданнице», когда
умирает Лариса, из дверей ресторана слышно пение цыганского хора.
Следует считаться еще с возможностью ложной мотивировки. Аксессуары и эпизоды могут
вводиться для отвлечения внимания читателя от истинной ситуации. Это очень часто фигурирует в
детективных (сыскных) новеллах, где дается ряд деталей, ведущих читателя (и группу героев,
например, у Конан-Дойля – Ватсона или полицию) по ложному пути. Автор заставляет предполагать
развязку не в том, в чем она заключается в самом деле. Приемы ложной мотивировки встречаются
главным образом в произведениях, создаваемых на фоне большой литературной традиции. Читателю
свойственно по привычке традиционно истолковывать каждую деталь произведения. Обман
распутывается в конце, и читатель убеждается, что все эти детали вводились лишь для подготовки
неожиданности в развязке.
Ложная мотивировка есть элемент литературной пародии, т.е. игры на общеизвестных литературных
положениях, твердо сложившихся в традиции и используемых автором не в их традиционной функции.
МОТИВИРОВКА РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ
От каждого произведения мы требуем элементарной «иллюзии», т.е. как бы ни было условно и
искусственно произведение, восприятие его должно сопровождаться чувством действительности
происходящего. У наивного читателя чувство это чрезвычайно сильно, и такой читатель может
поверить в подлинность излагаемого, может быть убежден в реальном существовании героев. Так,
Пушкин, только что напечатав «Историю Пугачевского бунта», издает «Капитанскую дочку» в форме
мемуаров Гринева с таким послесловием: «рукопись Петра Андреевича Гринева доставлена была нам от
одного из его внуков, который узнал, что мы заняты были трудом, относящимся ко времени, описанным
его дедом. Мы решились, с разрешения родственников, издать ее особо». Создается иллюзия
действительности Гринева и его мемуаров, особенно поддерживаемая известными публике моментами
личной биографии Пушкина (его исторические занятия по истории Пугачева), причем иллюзия
поддерживается еще тем, что взгляды и убеждения, высказываемые Гриневым, во многом расходятся со
взглядами, высказываемыми Пушкиным от себя.