 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
83
переживаниях, способы выражения, которыми он пользуется, в конечном счете имеют
общезначимый, надличностный характер. Отсюда наиболее распространенное искушение —
сделать общекультурные фазы развития одновременно принципами членения всеобщего
художественно-исторического процесса. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается,
что и внутри истории культуры существует разноголосица по поводу принципов типологии.
Исследователи разных областей культуры выявляют относительно устойчивые периоды,
исходя из разных оснований.
Так, экономисты выделяют в истории временные интервалы, когда мировые цены на
базовые продукты и сырье в Европе неуклонно повышались, и периоды, когда они
неуклонно падали. Историки политической культуры склонны дифференцировать историю
по циклам, которые образует та или иная система власти. Историки науки кладут в основу
культурного цикла глобальные научные открытия, послужившие источником возникновения
новой картины мира с качественно новым представлением о мировом порядке.
Как видим, принципы членения исторического процесса в экономике, политике, науке
разные, хотя все они касаются единого предмета — модификаций форм человеческой
деятельности в рамках европейской культуры. Наибольшее влияние эстетический анализ
истории искусств испытал со стороны науковедения, заимствовав у него понятия «картина
мира», «интеллектуальная оснастка эпохи», «культура воображения» и др.
Достаточно влиятельными оказались и иные интегративные научные подходы, когда
исследователь стремился подняться на максимальный уровень обобщения и связать все
сферы деятельности воедино, поэтапно воссоздавая «душу» каждого типа культуры. Такими
подходами отличались концепции Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера, прославившихся
своими теориями циклического развития.
Данилевский выделял десять циклов всемирно-исторического процесса. Его принципы
членения истории во многом несли отпечаток интуиции и субъективности, но базировались
на непреложной для Данилевского идее дискретности (прерывности), свойственной внут-
ренней логике любого типа общества. Подобная прерывность, к примеру, наблюдается в
поздний период существования римской цивилизации. «Во всех отношениях основы
римской жизни, — писал Н.Я. Данилевский, — завершили круг своего развития, дали все ре-
зультаты, к которым были способны, и наконец изжились, развиваться далее было нечему.
Пришлось идти вовсе не оттуда, где остановился Рим (курсив мой. —
O.K.), — по своему
пути он дошел уже до предела, его уже не перейдешь, и чтобы было куда идти, надо было
начать с новой точки отправления и идти в другую сторону».* Для Данилевского
несомненно, что точка между закатом Рима и началом средневековья является концом
одного исторического цикла и началом другого.
* Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб., 1871. С. 89.
Шпенглер, в отличие от Данилевского, выделяет во всемирной истории не десять
циклов, а три: аполлоновско-античную, арабо-магическую и западно-фаустовскую культуры.
Принципы типологии у Шпенглера иные, они основаны на противоборстве бескорыстно-
духовных и цивилизационно-потребительских начал. Западно-фаустовский тип культуры —
это новоевропейский цикл, отличающийся нарастанием прагматических, рассудочных
сторон в ущерб духовно-творческим, незаинтересованным. И у Данилевского, и у
Шпенглера можно обнаружить немало противоречий, касающихся произвольности выбора
тех оснований, которые образуют исторический цикл. Таким образом, типология
общекультурного движения не может помочь структурировать художественный процесс
хотя бы потому, что сама не обнаруживает единства по этой проблеме, пользуется разными
оптиками и измерениями.
Закономерно, что описанная научная ситуация ориентировала эстетический анализ
истории искусств на поиск смыслообразующего основания художественного цикла во
внутренних, а не во внешних для искусства параметрах. Однако усилия найти в самом