 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
226
Шкуратов В.А. Историческая психология. М., 1997.
Эриксон Э. Идентичность: Юность и кризис. М., 1996.
Ярхо В.Н. Вина и ответственность в гомеровской эпохе//Вестник древней истории. 1962.
¹ 2.
РАЗДЕЛ VII ХУДОЖНИК
ГЛАВА 31. ЛИЧНОСТЬ ХУДОЖНИКА: ЭСТЕТИЧЕСКИЕ И
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕРЕНИЯ
Влияние устойчивых состояний, сопровождающих творческий акт, на особенности
личности художника. Проблема искренности и оформленности внутреннего
переживания автора. Ролевые перемены в творчестве и театрализация бытового
поведения художника. Лабильность психики как результат переживания высокой
амплитуды чувств, максимального «собирания себя» в процессе творческого акта.
Позитивный и негативный типы одиночества творца. Конфликт любви и творчества в
жизни художника.
Богатство мировой литературы от Платона и Фомы Аквинского до Фрейда, Юнга,
Ортеги-и-Гассета, Выготского, Маритена свидетельствует о том, что личность художника и
способность его творческого воображения не были обойдены вниманием. Правда, иссле-
довательский интерес ограничивался главным образом самим творческим актом —
проблемами вдохновения, таланта, мастерства и т.д. Почти неизученной по сей день остается
проблема взаимовлияния, а точнее, единства творческой и бытийной биографии художника,
позволяющая осмыслить его как особый психологический тип.
Названная проблема, предполагающая изучение художника не только в рамках
творческого акта, но и за пределами искусства как человека со своей самобытной судьбой,
поведением, образом жизни, постоянно ускользала из рук исследователей. Слишком уж
летучей и нестрогой казалась эта материя: психологическое своеобразие в каждом отдельном
случае столь различно, что обнаружение какого бы то ни было инварианта поведения
художника казалось большой натяжкой. Всевозможные «странности» характера художника,
его «аномалии» в обыденной жизни оставались уделом либо устных форм (предания,
анекдоты), либо мемуарной литературы.
Между тем феномен художника как особый психологический тип, предполагающий
изучение скрытых, но прочных форм сопряженности творческого дара художника и его
образа жизни, повседневного поведения, мотиваций действий, — большая философская и
психологическая проблема. Исследовательский интерес здесь усиливается догадкой о том,
что творческий процесс не является выгороженной сферой, а составляет единое целое с
жизненным процессом художника. Не только собственно творческая активность, но и
разные формы бытийной активности художника сопряжены с целями одного типа:
созданием произведения искусства, возделыванием благоприятной для этого почвы,
изобретением особых условий, провоцирующих художественное открытие.
Безусловно, у всякого человеческого занятия есть свои опасности, свои хитросплетения,
свои искушения, идущие вразрез с идеалом совершенной жизни. Художественное творчество
в такой же мере, как и любая другая профессиональная деятельность — ученого, политика,
бизнесмена — формирует своеобразные психологические черты личности. Вопрос сводится
к тому, не являются ли самыми искусительными именно те опасности, которые таятся в
призвании художника, питая его вдохновение каким-то необычным, особым греховным
жаром? «Да, именно так обстоит дело», — отвечал на этот вопрос Ж. Маритен. Французский
ученый глубоко обнажил парадоксальность внутреннего мира художника, чье таинство
«открыто как для Неба, так и для Ада». Художник предстает перед нами одновременно как
«безумец, захваченный иррациональным порывом, и ремесленник, самым изощренным
образом упражняющий свой исполнительский разум».