 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
79
граждан, вредны для общества». Другими словами, в этой норме была точно ограничена власть
законодателя; проводилось разграничение между правами и свободами человека и гражданина и
правами государства по регулированию правового положения индивида.
Во многих конституциях различие между правами человека и правами гражданина проводится в
самих формулировках соответствующих статей. Для обозначения субъекта прав человека обычно
употребляются формулы «каждый», «все», «каждый человек», «никто», «ни один человек» или
безличные формулы типа «признается право», «гарантируется свобода» и т.п. (имеется в виду, что это
относится к каждому человеку). Применительно же к правам гражданина в статьях конституций прямо
указывается: «граждане имеют право», «гражданин может» и т. д.
Иногда вместо употребления слова «граждане», «гражданин» указывается на принадлежность к
нации, например «все немцы», «каждый испанец». Следует иметь в виду, что в западных странах
термин «нация» означает не этническую, а политико-государственную общность, человеческий
субстрат государства. Отсюда известный термин «Объединенные Нации», под которыми понимаются
государства. Испанская нация по конституционному праву Испании охватывает, следовательно, не
только этнических испанцев, но и всех остальных испанских граждан независимо от расы и
национальности. В Основном законе для Федеративной Республики Германии 1949 года об этом прямо
сказано в ч. 1 ст. 116: «Немцем по смыслу настоящего Основного закона является, если иное не
установлено законом, каждый, кто обладает германским гражданством или кто нашел убежище на
территории Германской империи по состоянию ее на 31 декабря 1937 г. в качестве беженца или
перемещенного лица немецкого происхождения или его супруга либо потомка».
Приведем примеры конституционных формулировок, различающих права человека и права
гражданина. Так, в Испанской конституции 1978 года сказано: «Все имеют право на жизнь и на
физическую и моральную целостность и ни в каком случае не могут подвергаться пыткам или
негуманным, унизительным наказаниям» (ст. 15, предложение первое); «Никто не будет обязан заявлять
о своей идеологии, религии или своем вероисповедании» (ст. 16, ч. 2); «Каждый задержанный должен
быть немедленно и в понятной ему форме информирован о его правах и основаниях его задержания...»
(ст. 17, ч. 3, предложение первое); «Гарантируется право на честь, личную и семейную тайну и доброе
имя» (ст. 18, ч. 1). Все эти формулы определяют права человека. Но вот в ст. 19 формула иная:
«Испанцы имеют право свободно избирать свое местожительство и передвигаться по национальной
территории» (предложение первое). Очевидно, что в этом случае речь идет о правах граждан Испании.
Особенность Конституции Японии 1946 года заключается в том, что права гражданина она
формулирует как права народа. Например, «народ обладает неотъемлемым правом избирать публичных
должностных лиц и освобождать их от должности» (ст. 15, часть первая).
Следует отметить, что соотношение между правами человека и правами гражданина даже в
демократических государствах различно и порой зависит от субъективного выбора составителей той
или иной конституции. Одно и то же право в одной конституции может быть сформулировано как
право человека, а в другой – как право гражданина, хотя есть такие права, к характеристике которых все
демократические конституции подходят одинаково. Например, права, указанные в приведенных выше
ст. 15–18 Испанской конституции, практически везде определяются как права человека. Что же касается
права, предусмотренного ст. 19 то, например, ст. 5, ч. 4, предложение первое, Конституции Греции 1975
года устанавливает: «Запрещаются любые меры административного характера в отношении лица,
ведущие к ограничению свободного передвижения и свободного выбора места жительства в стране...»,
то есть в отличие от испанского греческий законодатель сформулировал данное право как право
человека.
2. Историческое развитие прав и свобод
В этом развитии исследователи выделяют три волны, или три поколения.
Первая волна восходит к истокам конституционализма. В первых конституционных актах
фиксировались, как правило, две группы прав и свобод, обусловленные дуализмом гражданского и
политического общества. Это соответственно гражданские права и свободы, которые у нас принято
именовать личными, – прежде всего неприкосновенность личности с ее процессуальными гарантиями
(хабеас корпус, неприкосновенность жилища и др.), и права и свободы политические – избирательное
право, свобода слова, печати и т. п.
Вторая волна, проявившаяся в первой половине и особенно в середине XX века, характеризуется
широким включением в конституции социально-экономических прав и свобод, гарантирующих