 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
70
должен будет вести борьбу против внутренних и внешних вражеских сил и элементов, которые
подрывают наш социалистический строй». Конституция настраивает на ведение борьбы с врагами в
течение длительного времени, но сам образ врага дан достаточно неопределенно, так как там же и
указывается, что эксплуататоры как класс ликвидированы. Положения о «вражеских силах и
элементах» можно рассматривать и как рецидив прежних представлений о мире, и как резервное
конституционное оправдание возможных репрессий.
В постсоциалистический период в странах Восточной Европы происходит активная регенерация
элементов старой политической системы, адекватной ей политической и конституционно-правовой
культуры. Не все эти элементы, естественно, смогли возродиться: не удались попытки восстановления
монархий, не всем преемникам традиционных политических партий довелось обрести политическое
влияние предшественников, однако по ряду параметров прерванное социалистическим периодом
развитие возобновляется.
Новейшие редакции конституций постсоциалистических стран содержат переходную
конституционную модель, ориентированную как на преодоление последствий тоталитарной
государственности, так и на перспективу создания демократического государства и рыночной
экономики современного типа. Поэтому, как правило, в этих конституциях прямо указывается на
стремление вернуться на проторенные пути цивилизации: «Румыния – правовое, социальное и
демократическое государство, в котором достоинство человека, права и свободы граждан, свободное
развитие человеческой личности, справедливость и политический плюрализм представляют собой
наивысшие ценности и гарантируются», – гласит ч. 3 ст. 1 Конституции Румынии. В преамбуле
Конституции Болгарии говорится о верности общечеловеческим ценностям: свободе, миру, гуманизму,
равенству, справедливости и терпимости; возводятся в высший принцип права личности, ее
достоинство и безопасность; провозглашается решимость создать демократическое, правовое и
социальное государство. Республика Польша характеризуется в ст. 2 ее Конституции как
демократическое правовое государство, осуществляющее принципы социальной справедливости.
Характерной чертой этих конституций является также негативное отношение к культурному и
политическому антиподу демократического строя – социалистическому строю. Оно проявляется в
наличии норм «профилактического» характера. Например, согласно ст. 13 польской Конституции
«запрещается существование политических партий и иных организаций, которые в своих программах
обращаются к тоталитарным методам и приемам деятельности нацизма, фашизма и коммунизма, а
также тех, программа или деятельность которых требует или допускает расовую и национальную
ненависть, применение насилия с целью захвата власти или влияния на политику государства либо
предусматривает сохранение в тайне структур или членства».
Вообще подобные нормы не так уж редко встречаются в конституциях зарубежных стран. Понятно
стремление законодателя вскоре после свержения антидемократического строя принять меры к
недопущению его возрождения. Обычно это бывает после значительных общественных катаклизмов
(например, запреты в послевоенных европейских конституциях создавать фашистские или сходные с
ними организации). В случае с постсоциалистическими конституциями речь идет не об отдельном
явлении или отдельных общественных отношениях, а о преодолении существовавшей десятилетиями
системы, которая в целом представляла собой отказ от цивилизованного развития. Конституционные
акты, ориентированные непосредственно на внедрение новой модели общественных отношений и
охраняющие эту модель, неизбежно обращены и к прошлому, и в них чаще, чем в любых других
конституциях, встречаются нормы, цель которых – преодоление социалистической деформации
общественных отношений, введение различного рода запретов на ставшие привычными
деформирующие подходы к регулированию общественных отношений. Эти нормы показывают
стремление законодателя создать конституционный механизм, препятствующий возрождению
социалистических общественных отношений.
«Профилактические» нормы могут быть сформулированы как в позитивной, так и в негативной
форме. Негативные формулировки обычно выразительнее, «сильнее» по воздействию, к ним
законодатель в постсоциалистических странах прибегает довольно часто. Похоже, что одно из первых
мест в этом плане принадлежит действующей российской Конституции, в которой, например, из 47
статей, включенных в гл. 2 «Права и свободы человека и гражданина», негативные формулировки и
запреты содержатся в 22. Это, пожалуй, проблема посттоталитарного менталитета, который все еще
воспринимает мир в терминах насилия.
В негативной форме выражена, например, «профилактическая» норма в ст. 49 Конституции
Хорватии: «Права, приобретенные вложением капитала, не могут быть уменьшены законом или иным
правовым актом». Возведение на конституционный уровень запрета издания законов, имеющих
обратную силу и ухудшающих положение собственников (т. е. частного случая более общего правового