 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
74
саморазвития, во втором — инерцию установленного порядка, со временем неизбежно устаревающего и
вызывающего эффект бумеранга.
Вопрос в том, как вернуться к Живому Порядку, совпадающему с творческими самонастройками
жизни.
По-видимому, для этого фаустовскому человеку предстоит усмирить свою гордыню и повысить
статус окружающего мира до уровня автономной, требующей нашего уважения гармонии. Это означает
возвращение к концепции живого Космоса, имеющего смысл. Связанные с этим новые установки
практики могут быть построены на диалоговом и коэволюционном принципах.
Узкоспециализированные разработки в этом направлении уже ведутся на Западе, в частности в рамках
теории переговорного процесса.
Новизна разработок мичиганской школы в этой области состоит в том, что партнер отныне не
третируется как «объект», а отношения с ним не воспринимаются как игра с нулевой суммой. Так, Р.
Аксельрод сумел доказать, что «в условиях продолжающегося конфликтного взаимодействия, когда за
каждым туром противоборства следует другой, крайне невыгодно делать ставку на разовый выигрыш,
достигаемый за счет доверия другой стороны»*.
* Цит. по: Фишер Р., Юри У. Путь к согласию или переговоры без поражения. М.: Прогресс, 1990. С. 11.
Если предполагать, что другой стороне завтра предстоит исчезнуть навсегда, провалиться в
тартарары, то с ее интересами можно не считаться. Но если исходить из сохраняющегося присутствия
другого в мире, то его интересы в известном смысле становятся вашими интересами, так как
пренебрежение ими готовит вам враждебное и непредсказуемое окружение. «Решение, в результате
которого другая сторона абсолютно ничего не получает, хуже для вас нежели то, когда они чувствуют
себя спокойно».
Проблема состоит в том, чтобы придать этому принципу философский статус, т.е. воспринимать его
не как новую технологическую находку, помогающую достичь старых целей, а как общую презумпцию,
повышающую статус окружающего мира. Как пишет по этому поводу Ю. Хабермас, «именно кризисное
развитие диспропорций между ростом потребностей в управлении и эффективностью этого управления
позволяет мыслителям философии вновь претендовать на правоту»*.
* ХАБЕРМАС Ю. О СУБЪЕКТЕ ИСТОРИИ // ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ. АНТОЛОГИЯ. С.
4.4. Третий парадокс всемирной истории: «блаженны "нищие духом"»
Третий парадокс касается блаженства «нищих духом» в истории. Сам этот принцип сегодня все чаще
вызывает нехристианскую раздражительность и подозрение: не тащит ли он нас назад к прославлению
нищеты, которая на самом деле перестала быть знаком избранности, а напротив, является знаком
неизбранности — нерадивости, неприспособленности, необразованности. Вопрос, таким образом,
состоит в том, не устарел ли сам принцип, и не служит ли он алиби тем, кто навязывает нам нищету.
Это вопрос не только социально-политический, но и историософский: если устарел указанный
принцип, то устарела и сама философия истории со всеми ее «смыслами», в таком случае для
определения того, куда история движения и кто является ее передовиками, вполне достаточно
статистических исчислений и экстраполяций. Здесь мы возвращаемся к вопросу, почему у Истории не
бывает вечных любимцев, почему первых настигает удел последних.
Особую остроту этому вопросу придает то, что в эпоху модерна любимцы и победители неизменно
стремятся привлечь на свою сторону мировой исторический разум, заставляя его ручаться за
окончательность их победы. Мы не поймем смысла истории, если нам не удастся понять, почему
сильные оказываются поверженными. Но это недостаточно, необходимо понять, почему слабым дано
познать торжество. Ответ на вопрос о превратности судеб сильных еще не выводит нас за границы
античного мировоззрения с его вечными циклами и возвратами на круги своя.
Сегодня противопоставить старое историческое благоразумие, заставляющее быть осторожными, не
зарываться и опасаться рока, самомнению сильных мира сего — дело безнадежное. Они уже порвали с
языческим суеверием, опасающимся завистливой судьбы, ибо приобщились к религии модерна —
великим учениям, неоспоримо свидетельствующим, что все их авантюры, насилия и экспроприации
носят характер движущих сил самой истории.