 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
173
подходить к нему. Однако на его предупреждение группа подростков, среди которых был и Ш., не отреагировала
и приблизилась к нему вплотную.
В этой ситуации С., защищая себя и сына, выстрелил в них неприцельно, после чего стал уходить в сторону
своего дома. Однако его стала настигать другая группа подростков, среди которых был и А., которая преградила
ему дорогу, высказывая угрозы убийством. Он предупредил их, что применит оружие, однако они продолжали
приближаться, и он в целях самозащиты вновь произвел неприцельный выстрел в их направлении, после чего
подростки разбежались. Выяснилось, что произведенными С. выстрелами были тяжело ранены Ш. и А., которые
скончались на месте происшествия.
С. был привлечен к уголовной ответственности за убийство двух лиц и незаконное владение оружием.
Областной суд и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обоснованно пришли к выводу о
нахождении С. на момент причинения огнестрельных ранений Ш. и А. в состоянии необходимой обороны*.
* БВС РФ. 1996. ¹ 11. С. 4—6.
Усматривая в действиях обороняющегося превышение пределов необходимой обороны,
правоприменительные органы не должны ограничиваться в процессуальных документах лишь общей
формулировкой о "явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства", а должны
конкретно указать, в чем именно выразилось превышение пределов необходимой обороны и на каких
доказательствах основан этот вывод*.
* БВС СССР. 1984. ¹ 5. С. 12.
Разумеется, в таких случаях прежде всего необходимо констатировать возникновение ситуации
необходимой обороны и совершение действий с целью защиты от общественно опасного
посягательства, а затем уже оценивать, имело ли место явное несоответствие защиты характеру и
опасности посягательства.
Следует обратить внимание на положение закона о том, что "право на необходимую оборону имеют
в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и
служебного положения" (ч. 2 ст. 37 УК). Оно носит принципиальный характер: сделана попытка
уравнять в правах при осуществлении акта необходимой обороны частных лиц и сотрудников
правоохранительных и контролирующих органов, к которым на практике всегда предъявлялись в этом
отношении повышенные требования.
Непоследовательной в рассматриваемом плане была практика Верховного Суда СССР. В ряде
постановлений по конкретным уголовным делам (дело Ильяного и др.) Пленум Верховного Суда СССР
справедливо указывал: "Положения закона о необходимой обороне в равной степени распространяются
на работников милиции, как и на всех граждан, и никаких повышенных требований к необходимой
обороне работника милиции от нападения на него не устанавливают"*.
* Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по уголовным делам. 1959—1971 гг.
М., 1973. С. 50—51.
В то же время в постановлении от 16 августа 1984 г. "О применении судами законодательства,
обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" Пленум
Верховного Суда СССР занял по этому вопросу неправильную позицию. В п. 4 указанного
постановления говорится, что работники правоохранительных органов "не подлежат уголовной
ответственности за вред, причиненный посягавшему, если они действовали в соответствии с
требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основания и
порядок применения силы и оружия"*.
* БВС СССР. 1984. ¹ 5. С. 10—11.
Между тем по своей правовой природе оборона от преступного посягательства, с одной стороны, и
нарушение при этом правил применения физической силы, специальных средств и оружия, — с другой,
самостоятельные и качественно разные действия, которые требуют раздельной юридической оценки.
Рассматривать требования нормативных актов, предусматривающих порядок применения силы и
оружия, как дополнительные условия правомерности необходимой обороны — значит существенно
ограничивать право на оборону для сотрудников органов правоохраны.
§ 3. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление