 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
280
живали более двух десятков лет – и это 70 тысяч лет назад – так датированы соответствующие находки.
Известно также, что неандертальцы лечили травами заболевших соплеменников, знали семейные фор-
мы брака.
Словом, альтруистическая взаимная поддержка друг друга у наших предков была также весьма
распространена, хотя, конечно, выйдя из животного мира и заняв 3 миллиона лет назад экологическую
нишу крупного всеядного дневного хищника, наш предок, разумеется, не отличался великосветскими
манерами. Но искать в биологической природе человека социальные причины современной мотивации
поведения – вряд ли перспективное дело.
Для теории права значительно полезней обратиться в этом процессе к волевым и сознательным
элементам мотивации.
Психологическая характеристика воли как установки на достижение цели знает нормальные и
дефективные формы своего проявления. Неумение сосредоточиваться, определять разумные средства
для достижения цели, подчиненность другим (крайний случай – каталептические состояния), иные рас-
стройства воли также формируют те или иные мотивы. Правоприменительная деятельность, например,
расследование преступления, просто не может обойтись без их учета в конкретных ситуациях.
На рациональном уровне мотивации поведения также приходится оценивать, правильно ли был
определен выбор путей для достижения цели или сознание субъекта права было дефектным. Иными
словами, в мотивации поведения или его отсутствии могло проявиться расстройство сознания и тогда
субъект права мог оказаться невменяемым.
Шизофрения, паранойя и разных формах, в том числе такой феномен, как раздвоение личности,
галлюцинации – слуховые, зрительные, тактильные, – иные патологические состояния задают немало
загадок врачам и юристам при определении, каким же было поведение и что надо делать с тем или
иным субъектом права, если налицо нарушение правовых требований, правовых предписаний.
Разумеется, если поведение правомерное, то есть соответствует требованиям права, то делать
ничего не надо. В этом случае в поведении субъекта права (физического лица, государственного органа,
общественной организации, должностною лица) реализуется право – он соблюдает, исполняет, исполь-
зует, применяет его.
Гражданин ведет себя законопослушно, и это поведение, собственно, и обеспечивает право, до-
водя свои требования до гражданина. Вот почему классическая формулировка «закон вступает в силу с
момента опубликования» нацелена на то, чтобы адресат закона узнал о его появлении и, соответствен-
но, организовал свое правомерное поведение.
Но издавна возникала проблема – а как быть, если гражданин не знал закона, не вел себя в связи
с этим правомерно? Можно ли принимать отговорку субъекта права об этом как основание для его ос-
вобождения от всякой ответственности?
Теория права сформировала принцип: «незнание закона не освобождает от ответственности».
Иными словами, если государство выполнило свою обязанность обнародовать, опубликовать закон в
той или иной форме, то соблюдение этого закона становится основой для правомерного поведения. Об-
народование закона знает самые различные формы. От стел, на которых выбивались законы во времена
Хаммурапи, от глашатаев во времена средневековья до деятельности самых мощных современных
средств массовой информации – таковы способы доведения законов до тех, кого они касаются. Дело-
вым обыкновением во многих странах стал показ по телевидению самого законодательного процесса.
Словом, право как сигнал второго типа, о котором шла речь выше (неперсонифицированный
сигнал тем, кого это касается), может лежать в основе правомерного поведения лишь в случае доступ-
ности для субъектов права.
Ну, а если государство не выполнило своих обязанностей по обнародованию законов, если зако-
нодательный акт имеет закрытый или даже секретный характер, как быть тогда? Разве такое незнание
закона может не освобождать от ответственности? Казалось бы, в этом случае должно освобождать.
Но, увы, опять же в истории отечественной правовой системы, были такие ситуации, когда те
или иные акты законодательства (например, некоторые Указы Президиума Верховного Совета СССР)
имели закрытый и даже секретный характер, даже если касались прав и свобод граждан. За их несоблю-
дение наказывались соответствующие граждане, так и не узнав, что же они нарушили.
Происходило это в СССР в период борьбы с так называемыми тунеядцами, у которых конфиско-
вались дома, которыми они владели на праве личной собственности.
Так, в 1960-1961 годах постановлением правительства собственникам домов запрещалось сда-
вать в аренду помещение для производственной работы на дому. Такое извлечение доходов считалось